– Голова не кружится? – в глазах девушки поселилось сочувствие.
– Нет, но чертовски болит. Я хорошо приложился, когда падал на пол?
Эмили, улыбнувшись, кивнула. Убедившись, что с пареньком все в порядке, Джинн отошел от софы и уселся в кресло, заметив, как фотограф с опаской покосился в его сторону.
– Ты надеешься, что я превращусь в монстра? – насмешливо полюбопытствовал он.
– Прекрати, – попыталась унять волшебника Эмили.
– Это твое второе желание? – уточнил Джинн.
– Нет! Это просьба.
Джинн огорченно вздохнул. Он жаждал продолжить пререкания, но мисс Хэйвуд, видимо, была против.
– Вчера я тоже сильно перепугалась, увидев его…
– Нет, она не испугалась, а впала в истерику, – перебил Джинн, уловив презрительный взгляд Эмили, брошенный в его сторону.
Волшебник хитро прищурился, предвкушая озорную перепалку, но упрямая девчонка вновь его разочаровала.
– С виду он похож на обычного человека, – шепнул Рашид подруге на ухо.
– Ага, и у меня отличный слух, если вы помните, – не унимался Джинн.
– А каким образом вы оказались здесь? – громко крикнул Рашид. Джинн скривился.
– Не нужно орать, я же только что вам сказал про отличный слух.
– Извините. Как вы здесь оказались? – уже намного тише повторил вопрос фотограф.
– Явился из кувшина.
– Но это невозможно. Это противоречит всем законам физики, – утвердительно заключил Рашид.
– Еще как возможно, особенно, когда ты проклят богами!
– Я, кажется, догадываюсь, за что… – с сарказмом произнесла Эмили.
Джинн предупреждающе взглянул на мисс Хэйвуд, сверкая глазами.
– Ты меня вынуждаешь поведать свою биографию, звезда моих ночей?
Мисс Хэйвуд вновь собиралась произнести колкость, но настойчивые кивки Рашида, желающего услышать историю волшебника, остановили ее.
– Так и быть: я расскажу о том, как народ джиннов достиг своего величия и потерял все благодаря тщеславию и гордыни, – восточный чародей откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, порождая в своем воображении образ Амала.
Много тысячелетий назад, когда дамасская сталь только изобреталась в небесных кузнях богов, а чинары превышали самые высокие пики горных хребтов, на Востоке, посреди бескрайной пустыни, усыпанной волнами дюн, чудесным оазисом расцветал сверкающий Амал.
Окруженный парящими золотистыми барханами, гонимыми неугомонным теббадом, разрывающим пески в клочья, город стоял подобно колоссу – могучему, нерушимому, вечному. Высокие башни святилищ, сотворенные из черного мрамора, и роскошные дворцы, покрытые серебром и самоцветами, утопали в буйно растущих садах. Смертоносный зной пустыни не беспокоил дивный край капризами стихий. Массивные врата крепостной стены, ведущие в сердце маленького государства, день и ночь были открыты для странников и просящих.