– Так-так! – послышался противный мурлыкающий голос. – Развяжите им глаза и пригласите посидеть в гостевых креслах.
Звучало неплохо, но на деле кресла оказались идентичными тем, в которых осуществляют смертный приговор посредством электрического разряда. Наши ноги поместили в специальные зажимы у основания ножек и закрепили крепкими кожаными ремнями. Руки привязали к подлокотникам, а шею удерживал тонкий, но очень крепкий шнур, закреплённый за изголовье кресла. Из-за огромного кабинетного стола поднялся обладатель противного голоса. Перед нами предстал молодой мэн весьма отвратительной наружности. Лицо его, казалось, никогда в жизни не видело солнца. Таким оно было бледным. Круглые красноватые глаза обрамляли совершенно белые ресницы и брови. Явный альбинос. Мерзкий типаж усугублял тонкий длинный носик с заострённым концом. Внешний вид альбиноса соответствовал богатому аристократу. Чёрный пиджак, сшитый из явно очень дорогой ткани, с каким-то неестественно ярким отливом, придавал хозяину королевский лоск. От плеч к карманам спускались расшитые золотом вензеля. Лацканы пиджака открывали маленькую золотую бабочку и чёрную шёлковую сорочку, также украшенную вензелями. Набриолиненные светлые волосы были тщательно приглажены и имели ровный пробор. Только небольшая длинная прядь в виде чёлки спускалась к правому глазу. Аристократ подошёл к нам вплотную и, разжав тонкие бледные губы, осклабился мелкими и довольно редкими зубами.
– Так вот кто хотел украсть мои деньги! – уткнувшись пристальным взглядом в меня, он обошёл кресло и встал за моей спиной. – Деточка, тебя не учили родители, что воровство – это грех? Страшный грех. И за него обязательно наступит расплата.
Альбинос щёлкнул пальцем, и тут же один из десяти подручных, находившихся в этом просторном помещении, прикатил красивое кресло, обшитое крокодильей кожей. Спинку украшал огромный дракон, вырезанный из массива дорогого дерева. Возможно, из бокоты или эссинганга. Бледнолицый медленно и удобно уселся и закинул ногу на ногу, продемонстрировав при этом свою дорогую обувь. Он продолжил, всё так же щерясь своим огромным ртом:
– Скажи мне, девочка, как ты умудрилась сделать три выигрышных ставки подряд? В чём тут секрет? Скажешь, и я тебя оставлю в живых. Не скажешь – пеняй на себя. Ты сама захочешь себя убить, лишь бы не чувствовать всю ту страшную боль, которую я тебе причиню. А я умею причинять людям боль. Я в этом большой мастак.
Он засмеялся. Громко засмеялся. Противно и мерзко засмеялся. Я не знала, что ему ответить. Если честно – мне стало страшно. Жутко и страшно. Жутко страшно. Но в это время за моей спиной открылась дверь, и кто-то зашёл в зал. Пока она не захлопнулась, до моих ушей донёсся звук закрывающихся створок лифта. Понятно, значит, там тоже есть лифт. Нас привели сюда другим путём. Старческий голос заныл с хрипотцой: