– Ходили слухи, мой король, что их не меньше десяти тысяч…
– Для оправданий, почему сдали замок без боя. А проклятые хрымы, ворвавшись туда, вырезали всех! Даже детей. Подлые, беззубые хамы!
Учёный-полукровка благоразумно промолчал, слушая дальше.
– Зная об этом, мы вывели всех, проживавших в посаде. У нас около тысячи бойцов. Для вылазки – мало. А для обороны при штурме? Не знаю… Четверть века не было войны, стоял мир. Четверть века Монкурх не воевал. Да и раньше – чтоб враг дошёл до города, не знаю такого. Если возьмут его… Сарр! Что я оставлю сыну? Трон без державы?
– Город даже не начали штурмовать, сир, – осторожно заметил его собеседник.
– Да. На стойкость его защитников вся надежда. Но если кароссцы ворвутся за стену, никаких наших сил не хватит, чтоб их остановить. Главное, мы спасли посад. Там ничего ценного.
Бросив трубу, король двинулся вниз. Его меч колотил по каждой ступеньке бесполезной погремушкой.
Когда монарх вышел из башни, с юга донёсся свист, потом звук негромкого удара. Взлетев на ближайшую стену, король увидел ошибку Сарра. Учёный промахнулся с предположением, что осадные орудия приблизятся. На самом деле баллисты не покатились к дворцу и крепостной стене. Они начали бить с места. Огненные молнии понеслись к посадам. Ветер дул с их стороны. Центральную часть столицы через четверть часа затянуло дымом.
Бессмыслица! Под прикрытием хибар атакующие могли бы идти к подножию холма. Теперь им придётся наступать среди чадящих пепелищ, в открытую.
Мясник из Мульда, не имея сил устроить блокаду и осаду, просто демонстрирует жестокость.
Посмотрим, что из этого выйдет.
* * *
Мне снятся эротические сны. Я лежу на нашей огромной кровати в Кирахе и наблюдаю. Мюи раздевается. Медленно и словно не замечая меня. Гладит себя ладошками по упругим грудкам.
Её соски набухают. Она ведь тоже думает обо мне. Возбуждается. Но всё равно делает вид, что не видит мужа.
Изгибается. Поднимает руки вверх, словно на утренней гимнастике. Совершенно нагая. Грудки тоже поднимаются, но я уже опускаю глаза ниже, к треугольнику рыжих волос на лобке. Здесь не бреют интимную зону, я привык. Даже нравиться стало – естественностью.
Практически уже не могу сдерживаться. Готов броситься на Мюи, но она опережает!
Кидается с разбегу. Делает мне больно, ей больно самой, но это такая чушь… Предварительные ласки не нужны. Мы и без того оба настолько накручены, что дополнительного возбуждения не надо, разорвёт обоих. Я развожу ей ноги…
И просыпаюсь. Мой гусар очнулся раньше меня, вытянулся во весь рост, подняв одеяло, и навеял грёзы из разряда «детям до шестнадцати не смотреть».