— Пожалуйста…
Алексеев вытер платком глаза и, совсем поскучневший, вышел.
Шум из цеха сюда не долетал. Было тоскливо, тихо, и на всем лежала пыль. Сквозь грязные окна цедился мутный свет. На дворе начинался дождь, и капли стекали по стеклам, как по чему-то маслянистому.
— Н-нда! — вздохнул Кашин. Подтянув живот, вытащил ящик из стола и принялся просматривать попавшие под руку бумаги.
Уговорить можно и самого себя. Он раскинул умом, почесал затылок. Нет, иначе нельзя! Разве все, что он делает, не на пользу заводу? На пользу, конечно. А хлеб с коркой везде. Поддашься, не найдешь нужный ход — и сразу все пойдет шиворот-навыворот и самым паскудным наверх. Слов нет. Им легче. И добренькому Сосновскому, который держится благодаря своему образованию да обходительности. И Диминой с ее фокусами-покусами. И даже тряпке Алексееву, который недавно потащился отсюда. Умеют уходить от ответственности, умеют и каркать на всякий случай. Это не тяжко. Правда, сейчас модно потакать. Но ничего! Вон вчера болельщики футболистов за проигрыш избили. И хочешь не хочешь, придется что-то предпринимать. Тем более, ежели это не культурно-просветительное заведение, а завод, где основа всему — про-из-вод-ствен-ный процесс. Где непосредственный производственник — в центре. Просвещать да идеи подавать легко. Ты вот сам что-то сделать попробуй. Осуществи!..
Рассудив так, Кашин снова обрел форму, надел комбинезон и спустился в термообрубное отделение.
Возле барабана уже трудилась бригада из ремонтно-механического цеха. Поправляя карандаш за ухом, Алексеев что-то объяснял монтажникам. Увидев начальника цеха, они стали работать еще старательнее. Это понравилось ему. Он энергичными движениями засучил рукава комбинезона и попросил у одного из монтажников ключ.
3
Спустя день Сосновскому сообщили, что монтаж барабана в термообрубном идет без чертежей и рабочие, которые раньше только подшучивали над затеей Алексеева — Кашина, теперь смеются открыто и вовсю.
Чуть смущенный, что дело оборачивается так, Сосновский позвонил в партком и попросил, чтобы Димин, когда будет на территории завода, зашел на минутку посоветоваться.
— Знаешь о настроении рабочих в термообрубном? — спросил он, когда секретарь, не спеша, уселся на мягком диване и, собираясь слушать, пригладил густые, зачесанные назад волосы. И в том, как он садился, как гладил себя по голове, Сосновский узнал его предшественника, которого недавно перевели в Совнархоз,— лобастого, решительного человека. «Подражает»,— подумал Максим Степанович и нахмурился, чтобы не усмехнуться.