– Нет. – Я отвернулась от него. – Куда мы едем?
– Наберись терпения, скоро ты все узнаешь.
Какое-то время мы ехали в полной тишине. Я смотрела за дорогой и думала над его словами.
– Почему я не такая, как остальные, Эрик? – Наконец задала я вопрос.
– Ты не боишься. Ты не винишь Бога в том, что с тобой произошло и не ищешь чудесного исцеления. Ты не плачешь из-за несправедливости, которая произошла. Ты живешь дальше.
– Что, если я прихожу вечером домой, закрываю двери, и по моим щекам стекают слезы? Что, если ты ошибаешься, и на самом деле я хочу жить?
– Мы оба знаем, что это не так. Я уверен, что узнав диагноз, ты вздохнула с облегчением.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что ты устала. – Он внимательно смотрел на дорогу. – Ты пыталась покончить с собой, но каждый раз тебя что-то останавливало.
– Ты собирал досье на меня?
– Нет. – Он оторвал правую руку от руля и нежно взял ей мою ладонь. Перевернул её. – У тебя шрамы. Они уже почти перестали быть видны, но если присмотреться, то можно заметить. К тому же, когда ты нервничаешь – то проводишь по ним большим пальцем второй руки. Это происходит машинально.
– Ты наблюдателен.
– Я думаю, что первый раз это случилось случайно, – он отпустил мою руку. – Тебе просто было интересно почувствовать боль. Позже ты начала глушить чувства этой болью. Но ты никогда не хотела, чтобы окружающие об этом узнали, поэтому, если присмотреться, то подобные шрамы можно увидеть и на твоих ногах. Ты меняла участки своего тела.
– Ты прав, – тихо согласилась я.
– Я знаю, что прав.
– Как думаешь, это плохо, что я не расстроилась из-за того, что умираю?
– Все мы умираем. Каждая секунда нашей жизни приближает этот момент, и ты знаешь об этом. Тебя могла сбить машина еще неделю назад, но сейчас ты едешь здесь, и твое тело всё еще продолжает работать. – Эрик резко повернул направо, мы выехали далеко за пределы города. – В твоей жизни произошло много всего, к сожалению, не всё было хорошим. Ты перестала ценить мгновение и наслаждаться каждым днем. Мне кажется, что это еще можно исправить.
– А есть ли в этом смысл?
– Смысл есть во всем и всегда. Просто ты боишься его отыскать.
– Я уже говорила тебе, что ничего не боюсь.
– Вот тут ты сильно ошибаешься. – Он затормозил машину и снова посмотрел на меня. – Ты боишься снова полюбить эту жизнь, ведь тогда ты не захочешь её потерять. Ты очень глубоко запрятала свои чувства и обиды, потому что, если выпустишь их наружу, то снова почувствуешь боль. Но, правда, в том, что они итак причиняют тебе боль – нужно, наконец, их отпустить.