– Это вы, Родослав!? Добрый вечер! Вы что-то хотели? Как ваши дела?
– Да, спасибо! Всё хорошо! Бумаги оформлены, биопробы согласно программе взяты.
– Прекрасно! Ну, а что же вы всё-таки хотели?
– Да, собственно, ничего особенного. Я просто хотел вас пригласить посидеть сегодня после работы в каком-нибудь кафе, если вы, конечно, не против.
Муромский связывал слова своего предложения замедленно, подыскивая приличествующие случаю, не отрывая глаз от лица желанной женщины, которая сопровождала эти слова загадочной полуулыбкой «Джоконды» Леонардо да Винчи.
– Нет, это невозможно – сразу же ответила женщина, но через краткую паузу продолжила свой ответ – сегодня.
– Жаль, тогда быть может завтра?
– Завтра тоже ничего не получиться.
– Хорошо, Виктория Леонидовна! В таком случае с благодарностью приму ваше предложение.
– Послезавтра, Родослав, думаю я смогу найти для вас два – три часа вечером послезавтра. Вот вам моя визитка, звоните. А сейчас простите, я очень тороплюсь. И ещё одна просьба: пожалуйста, не ищите со мной встреч в стенах института вне рамок нашей с вами исследовательской программы. Договорились?
– Конечно, конечно – поспешно ответил Муромский, почувствовавший некоторое смущение от очевидной нетактичности с его стороны затеять приватный разговор в публичном месте.
Меру бестактности Родослава Муромского можно было бы и увеличить, если учесть, что к концу своего хождения по «отборникам» ему уже стали известны весьма важные и деликатные подробности, касающиеся Виктории: о том, что она замужем, что носит фамилию мужа, что её муж – заведующий лабораторией Эдуард Николаевич Гессер, и даже о том в какую ужасную автокатастрофу попала Вика с мужем.
– Спасибо за понимание и до свидания, Родослав. – завершила коридорный разговор старший научный сотрудник и, звонко постукивая высокими каблуками по керамическим плиткам пола, легко с завораживающей грацией отправилась по своим делам.
– Всего наилучшего, Виктория Леонидовна! – оставалось, глядя ей в спину, ответить Муромскому.
***
Вечер в кафе «Радуга» проходил непринуждённо и весело. Вика и Род сидели вдвоём за маленьким столиком; ели необыкновенно вкусные салаты, пили грузинское вино, чередуя между собой сухое белое «Цинандали» и полусладкое красное «Киндзмараули»; наслаждались мороженным; говорили о каких – то забавных смешных историях; танцевали под музыку и песни вокально-инструментального ансамбля каждый раз, когда звучали медленные композиции и, пропуская ритмические. Объяснять подобную избирательность тем, что Родославу были противны африканские телодвижения современных танцев, означало бы вводить в заблуждение относительно его натуры. Напротив – иной раз он с большим куражом и вдохновением мог выдать такое хореографическое зрелище, которое восхищало мужскую половину компании и оставляло неизгладимое впечатление своей эротичностью у женской. Причина их танцевальных предпочтений лежала в другой плоскости. Сейчас, для звучащих в унисон душ Вики и Рода, экзотические па перед друг – другом казались неуместными и даже чуждыми.