– Родослав, держите себя в руках! Не устраивайте такую явную публичную демонстрацию чувств! Лучше скажите: как здоровье мамы.
– Мамы? С мамой всё в порядке! Она, кстати, вернулась из дома отдыха.
– Так она дома?
– Да дома, но тебе совершенно не о чём беспокоиться. Она будет очень рада с тобой познакомиться. У неё, видишь ли, главная мечта – это женить меня и дождаться внуков. Поэтому в любой девушке, которые у меня иногда гостят, видит мою потенциальную жену и с полным пониманием относится к моим постельным утехам.
Между тем любовники вошли в знакомый Вике подъезд; и через минуту оказались в лифте, где немедля кинулись друг – другу в объятья, но, в отличие от прошлого раза, инициатива в ласках была в руках у Виктории. Своей шаловливой ладошкой она сначала будто бы невзначай, словно бы случайно прошлась по выпуклости в зоне брючного гульфика. Затем, нащупав на нём замочек молнии, решительно сдвинула его в крайнее нижнее положение, и, не разъединяя сомкнутых в поцелуе губ, вознаградила свои тонкие чуткие пальчики возможностью ощутить сжимающими и тянущими движениями налитую энергией желания твёрдую упругость «гордого упрямца». Вика проделывала всё это с «гордым упрямцем» так страстно, что у Рода возникло лёгкое опасение за целостность его молодого сильного тела. Но, лифт замедлил скорость вертикального перемещения, предупреждая о скорой остановке на десятом этаже; и до того, как двери лифта открылись, она успела завершить своё баловство и привести в первоначальное положение расстёгнутую молнию.
Подойдя к входной двери своей квартиры, и обнаружив отсутствие в кармане ключа, Муромскому пришлось нажать на кнопку звонка. Вскоре за дверью послышались шаги и через мгновение дверное полотно отворилось, и на пороге любовников встретила хозяйка квартиры.
– Вот, ма познакомься – это Виктория.
– Здравствуйте, голубушка! Меня зовут Мария Васильевна.
– Очень приятно! Добрый вечер, Мария Васильевна!
Тут возникла непродолжительная заминка, на протяжении которой две женщины – молодая и пожилая с нескрываемым любопытством глядели друг на друга.
– Ну, что же мы стоим, – наконец устранила заминку пожилая – проходите, не стесняйтесь, будьте как дома.
Мама Рода Муромского, очень хорошо знавшая, что будет происходить дальше, проследовала в свою комнату и, закрывшись, уже старалась не попадаться на глаза молодым людям, которые без промедления уединились в спальне Родослава.
После телефонного звонка Вики, готовясь к долгожданному свиданию, Муромский закрыл окно в своей спальне темными шторами, а из источников электрического света включил только один из двух торшеров с темными же абажурами, стоявшими у изголовья с двух сторон его широкой кровати, с таким расчётом, чтобы в полумраке спальни всё же можно было разглядеть то, что видеть хотелось.