В понедельник мы прибыли на работу. Включили систему, хотели начать тестирование исходного положения телеметрических блоков. Но вместо теста получили две прямые линии. Проверили систему. Оказалось, что наземное согласующее устройство неправильно работает. Я точно знаю, что чудес не бывает. Бывают плохие контакты. Но где эти контакты искать? Если позавчера перед нашим уходом со службы всё работало как часы, а через двое суток не работает вообще. Слава Богу, что в утвержденном графике работ были предусмотрены дополнительные трое суток «на разгильдяйство». Я попытался разобраться, что случилось с аппаратурой. Первым делом хотел её осмотреть. Однако прибывший, с Байконура представитель управления (кстати, тот самый, который «проверял задержку») потребовал, чтобы я отошёл от аппаратуры и дал ему возможность её протестировать и, если надо, исправить. До конца рабочего дня он над ней колдовал. Рабочий день закончился. Местные начали шутить, мол, «наступил вечер, на страну дураков опустилась тьма, и закипела работа.» Смех смехом, а до 4.00 утра представитель управления искал неисправность. В 4.00 утра устал. Решил отойти отдохнуть. Я, воспользовавшись этим, решил ещё раз осмотреть злополучную стойку. Каково же было мое удивление, когда на её поддоне я увидел кусок розового провода, очень похожего на тот, каким была сделана перемычка моим товарищем с площадки 2А Байконура, когда он эту стойку восстанавливал. Провод я нашёл, но как найти то место, к которому он был припаян? Ведь припаян он был тогда абы как. Проснулся представитель управления. Я объяснил ему ситуацию. Дальше мне показалось, что его накрыла детская болезнь истерии. Он начал мне доказывать, что такое оборудование использовать нельзя вообще. Тогда я сказал, что сейчас съезжу на телеметрическую позицию, возьму там кувалду и разобью эту стойку к чёртовой матери. Не зря ведь когда-то давно мне в управлении космодрома посоветовали разобрать её на запчасти как несуществующую. Представитель управления вначале стал нервничать, сказал, что такого не бывает. Я взял его за шиворот и слегка стукнул лбом об эту стройку. После этого он, похоже, в мои слова поверил. Вместе с ним уже целенаправленно мы осмотрели ячейку, на которой должна была быть перемычка. В двух местах нашли следы от пайки. Взяли кусок провода и сделали новую. Многострадальное наземное согласующее устройство заработало. Получили секретный прибор, провели повторное тестирование. К этому моменту уже наступило утро. Но мы всё- таки вернулись в график выполнения работ. Дальнейшее даже показалось неинтересным. Запись автономных и комплексных испытаний. Проверка их результатов. В общем, 10 дней работы в сооружении. Хотя ленту комплексных испытаний привозили с выездной телеметрической позиции, сам я на этот раз туда не ездил. Назначили время пуска 29 августа. В этот день пуск не состоялся. 30 августа. Та же история. 31 августа. Снова пуск отменили. 1 сентября под утро уехал в гостиницу. Благо, представители промышленности довезли на своём автобусе. Немного поспал. Когда проснулся, по радио передавали новости. В ночь с 31 августа на 1 сентября 1983 года над Сахалином был сбит южнокорейский самолет Боинг рейса 007 Нью-Йорк – Анкоридж – Сеул. Американские СМИ объявляют о чудовищном убийстве 269 человек, в том числе и граждан США. Среди погибших – самый активный антисоветский конгрессмен Лари Макдональд.