Настя, увидев среди скупой природы горный цветок, протянула к нему руку, хотела его сорвать, но в последний момент передумала и с трудно скрываемым восхищением стала его разглядывать. И хотя это был самый обычный цветок, но он великолепно выглядел в горах.
Незадолго до ночи Ковин начал спуск с северной стороны. Митька твердо был уверен, что бандиты спустились именно с этой стороны. Он решил настигнуть бандеровцев с удобной позиции. Вместе с ними спускались с горы низкие, острые ели и пышные сосны.
Неожиданно внизу в сумраке как будто на другом краю света одиноко засветился огонек. В воздухе едко запахло дымом.
– Это они, – тихо прошептал Митька и пристально вгляделся в темноту.
В лагере было спокойно: ни суеты, ни людского говора. Кто-то из бандитов поднялся, чтобы подкинуть в костер дров и вспыхнувшее пламя осветило всю округу.
Настя, не выдержав усталости, безвольно опустилась на землю.
– У меня не осталось никаких сил, – пожаловалась Чернобровина.
Ковину стало ее жаль.
– Отдохни, теперь они никуда не денутся.
Немного передохнув, они, осторожно ступая между камнями, стали подкрадываться к бандитскому лагерю. Но идти сквозь густые заросли было невозможно. Ветви все время цеплялись за одежду. В такой ситуации можно легко лишиться зрения. Настя прикрыла руками глаза, чтобы не ослепнуть.
Неожиданно дорогу пересекла медвежья тропа.
– “Что он здесь делает?” – удивился Ковин.
В обход огромных валунов они незаметно подобрались к бандитскому лагерю.
– Что будем делать? – спросила Настя.
– Нападем на них, – ответил Митька.
– Но их больше, чем нас.
– На нашей стороне внезапность. Это даст нам преимущество.
Преодолев крутой склон, они подобрались ближе и внезапно открыли огонь. Бандеровец у костра взмахнув руками, упал лицом в костер. Следующие пули ударили по шалашу, сооруженному из мелких стволов и веток. Один бандит выскочил наружу и, издав вопль, упал у входа в шалаш. Другие разворотив ветви, выскочили с обратной стороны и отстреливаясь, кинулись в темноту.
Одна из пуль угодила в Данилу. Он вскрикнул и опустился на колени. Настя бросилась к нему, осмотрела его и обнаружила, что он ранен в живот.
– Я буду жить? – спросил Суднев.
Чернобровина оставила его вопрос без ответа.
– Не разговаривай, береги свои силы.
– Я хочу сказать вам, что я ни в чем не виновен перед советским народом. Меня взяли в плен в бессознательном состоянии. Я много раз пытался бежать, чтобы продолжить борьбу против Гитлера, но меня ловили с собаками, били и опять заключали в лагерь. В последний раз я сбежал из лагеря по руслу мелкой реки. На следующий день я зашел в польское село, и кто-то из местных жителей сдал меня гитлеровцам.