Улица Ноэво была пуста как никогда. Добрые граждане Принцапольцы были потрясены ледяной бурей, в которой они ничего не понимали. Мы держались близко к сточной канаве на одной стороне улицы. Тамара автоматически придвинулась ко мне, словно ища защиты и утешения.
«В квартире была еда . Тебе что-то было нужно.'
— Странно, — сказал я. «У меня там внезапно пропал аппетит».
«Может быть, в самолете есть что-то еще».
Мы свернули на Калле Монтенегро, обратно к городской площади мимо дома доктора Мендосы. Ничего не было видно. Ничего не шевелилось, но стояла странная тишина. Это испугало меня. Я внимательно прислушивался. И снова мой многолетний опыт обострил инстинкты, подсказавшие мне, что что-то не так. Я легко опускал ноги, совершенно осторожно. Тамара тихо шла рядом со мной.
Мы прошли мимо дома Мендосы, когда она заговорила. — Диего был хорошим парнем, — задумчиво сказала она. — Мигель действительно был братом доктора, если вас это утешит.
Мы подошли к грубо сколоченной тележке для ослов, которая стояла на дышлах прямо перед конюшней. я посмотрел на конюшню. Теперь двери были открыты. Было совершенно темно.
Почти сердито я прошептал: «Мы в ловушке». Прежде чем Тамара успела среагировать, из темноты конюшни выстрелила тысяча ружей. На самом деле их было всего около десяти, но это слишком много, когда речь идет о тебе. Я чувствовал себя как глиняный голубь, в которого стреляют со всех сторон.
Я закричал и толкнул Тамару локтем. Я выстрелил в ответ из старинного револьвера Мендосы. Слишком поспешно. Я сомневался, что в кого нибудь попал. В нас выстрелили опять, красная вспышка из конюшни. Я снова выстрелил. Мимо нас пронеслось еще больше свинца. Мы приблизились к телеге и бросились за эту сомнительную баррикаду.
'Ник.' Тамара схватила меня за руку. «Они окружили нас!»
— Нет смысла паниковать, — прошептал я в ответ. Я наклонился так низко, как только мог, чтобы заглянуть под тележку. — Десять к одному, это те же ублюдки, которые убили ваших людей. Они не собираются брать пленных. Нам придется сражаться.
Залп за залпом врезался в старые деревянные борта телеги. Пули разбивали толстые доски и рикошетили в еще падающий снег. Похоже, у них было много боеприпасов. У нас было не больше, чем было в наших револьверах. Мне не нужно было указывать Тамаре на наше затруднительное положение. Она стреляла лишь изредка, только когда могла прицелиться на вспышку огня. Один из ее выстрелов попал. Внезапный крик и лязг падающего пистолета. Темнокожий мужчина в крестьянской одежде вышел, пританцовывая, как бы делая пируэт, сцепив руки на окровавленном лице. Тамара не стала тратить на это еще одну пулю. Мужчина закричал. Затем один из его друзей в конюшне застрелил его. Он упал головой в снег.