В комнате повисает тяжёлая пауза, вязкая, как засахарившийся мёд, и огромный дом кажется самым пустым и неприветливым местом на свете. Я не знаю, где Орлов, да мне и думать о нём не хочется, но внутри теплится надежда, что он не сунется сюда и не даст новый повод чувствовать к себе отвращение.
– Это тот мужик виноват, – зло говорит уже немного успокоившаяся Регина, а я вздрагиваю от неожиданности. – Марта, кстати, спасибо за чай, я согрелась.
Ух ты, я уже не Маша, бродит в голове ленивая мысль.
Регина больше не плачет, она злится, а сидящий рядом Марк подаётся в её сторону.
– Ты уверена? Про мужика того? Может, она придумала его?
Регина хмыкает и смотрит на Марка, словно на дурачка.
– Аня была мне ближе, чем сестра. Она не врала мне никогда.
– Лучше бы она Олегу не врала, – в голосе слышится Марка тихая злость, и я глажу его по руке, чтобы он хоть немного успокоился.
– Лучше бы, – кивает Регина и растирает лицо руками. – Но давай хоть сейчас об этом не будем. Но всё-таки Марк, она хотела, чтобы этот мужик развёлся. Насколько я поняла из её рассказов, он из нашего круга. Такие не терпят давления.
Марк молчит, я настораживаюсь, и сердце клокочет в груди, словно взбесившийся заяц изнутри по рёбрам лапами колотит, а Регина продолжает:
– Я позвоню в полицию и подключу отца, – с её припухших век больше не падает ни единой слезинки, и Регина сейчас больше слишком похожа на фурию. – Я достану этого подонка из-под земли. Отец достанет.
– Я в деле. Бабки, связи… с меня всё, что угодно, только свистни, – Марк выдыхает эти слова с какой-то особенной интонацией, от которой у меня в буквальном смысле мороз по коже гуляет.
Потому что… потому что я, кажется, знаю, кто этот мужик, и от догадки моей становится по-настоящему страшно.
Я украдкой смотрю на Марка, а его профиль будто бы каменный.
Господи, сколько ты ещё сюрпризов решил подкинуть Марку?
Голова идёт кругом, но во мне ещё теплится надежда, что я тогда неправильно всё поняла. Вдруг Анна… вдруг между ней и Орловым ничего не было? Я же могу ошибаться, верно? Пусть их разговор был похож на беседу двух любовников, но что я в этом по-настоящему понимаю?
Но где-то внутри растёт и крепнет уверенность: без Орлова тут не обошлось.
Пусть это окажется неправдой, пожалуйста…
Вдруг дверь дома распахивается, и на пороге появляется бледная Анфиса Игоревна. Она обводит странным взглядом холл, ни за что особенно не цепляясь, и резко захлопывает дверь.
– Марк, – говорит, впрочем, глядя куда угодно, но не на сына. – Марк, там полиция… они… они к отцу пришли.