Я вижу только профиль Марка, но всё равно замечаю широкую открытую улыбку и ямочку на правой щеке. Губы шевелятся, он о чём-то говорит, но машина далеко, а в салоне уже играет ритмичная музыка. Что-то современное, очень модное, полностью заглушающее все мысли.
Я стараюсь не думать, что Марк снился мне всё это время. Нет, не каждую ночь, да и сны были довольно приличными, но всё равно ведь, снился. И это… странно, потому что никакого душевного трепета я по поводу этого мажора не испытываю.
Не испытываю же?
Марк в простой чёрной футболке, потёртых джинсах и синих конверсах кажется сейчас самым обычным парнем. Не сыном Романа Орлова, подающим надежды финансовым аналитиком, обучавшимся в лучшей бизнес-школе одного из вузов Лиги Плюща.
На этого, в потёртых джинсах, мне смотреть можно. В него я могла бы даже влюбиться.
На выпускника Гарварда – нет.
Я просто девочка, которой очень нужны деньги. Он – человек, никогда не знавших в них недостатка.
Что в нас общего? Да ничего.
Об этом я думаю, глядя на шагающего в машине Марка.
Он обходит машину со стороны водителя, распахивает дверь, ныряет на заднее сиденье и всё это, не проронив ни звука. Мне стоит только чуть-чуть повернуть голову влево, чтобы увидеть его лицо, но я не делаю этого. Не хочу. Просто не хочу.
Может быть, у меня очень бурное воображение, но я ощущаю его взгляд на себе горячим прикосновением, обжигающим солнечным лучом. Даже больно немного становится, и я ёжусь, мечтая слиться со светлой обивкой сиденья.
– Марк, сынок, повезло, что я в эту сторону ехала, – щебечет Анфиса Игоревна.
– Господи, опять суета. Такси бы вызвал, нашла проблему, – в тоне Марка раздражение, смешанное с усталостью. Не могу удержаться, смотрю в зеркало заднего вида и замечаю хмуро сведённые к переносице тёмно-русые брови.
Марк чем-то недоволен, и сейчас это уже не тот улыбчивый парень с ямочкой на щеке, которым любовалась минуту назад. Словно бы ему некомфортно находиться здесь, будто ищет повод сбежать, но, как и я, не может его найти.
– Вот ещё, – беззаботно смеётся Анфиса Игоревна, а мне чудится в её смехе нервные нотки.
Что-то тут явно не то. Внутри меня просыпается любительница детективов и хочется разгадать ребус, но быстро останавливаю себя – нельзя лезть в чужие дела.
Марк с матерью перебрасываются ничего не значащими фразами, Анфиса Игоревна заводит мотор, а я чувствую себя лишней. Неуютно становится, и я ставлю на колени свою сумку, цепляюсь в её бока, пытаюсь отгородиться от напряжения, висящего в воздухе грозовым облаком.
В памяти всплывают слова Марка, брошенные мне в день нашего знакомства: “Моя мать любит суету”. Я так и не разгадала эту шараду.