– Твои волосы на шёлк похожие, обожаю их трогать, – замечаю задумчиво, а Марта кокетливо улыбается. Не спорит, не доказывает, что "ой, я самая обычная, нечего тут". Принимает комплимент, и глаза сияют радостно.
С Мартой мне нравится молчать. Прикосновения, поцелуи – этого мне от неё хочется. Я жадный рядом с ней, ненасытный – только бы трогал её, наслаждаясь румянцем на щеках и сбившимся дыханием.
Конечно, большего мне хочется тоже. Другой вопрос, что там, в машине, я ни словом, ни мыслью не соврал – торопить не буду. Пока не пойму, что готова.
– Ты странный, – говорит и по щекам меня гладит. Бриться я не люблю, в отпуске могу позволить себе не хвататься за станок каждое утро, и теперь ладони Марты наверняка колет щетина, но она только сильнее наглаживает.
– Что же во мне странного-то?
– Не знаю, – плечами пожимает и улыбается рассеянно. – Ты ведь в Гарварде учился, в таких кругах вертишься, а простой, словно в одном дворе со мной вырос. В тебе совсем нет высокомерия.
– Я не люблю сложности и суету. Во мне много недостатков, но высокомерие – не мой конёк, без меня умельцев хватает.
Я рассказываю Марте, что там, в другой жизни, подрабатывал на заправке и как-то очень быстро начал ценить деньги, которые достаются своим трудом, а не по праву рождения. Не знаю, может быть, я и дурак, но личный доход даёт свободу, папкины же капиталы накладывают слишком много обязательств. А прыгать цирковой собачкой на задних лапках мне не нравится.
– Марк, можно я спрошу? – в глаза заглядывает, ластится котёнком, смущается своего любопытства, а я киваю. – Только если тайна какая-то, то можешь промолчать, не обижусь.
– Марта, меня не так легко обидеть, – целую её в висок, спускаюсь ниже, задеваю жадными губами скулу, кончик носа, краешек губ, подбородок с едва заметной ямочкой.
Не сдерживаюсь, обвожу её языком по контуру, а Марта дышать тяжелее начинает. Знаю, что отвлекаю, но разговаривать-то не хочется, а целоваться – очень даже.
Марта легонько толкает меня в грудь – без злости. Просто, чтобы очертить границу. Ей важно задать вопрос, а я, так уж и быть, постараюсь ответить.
– Ты так мне все мысли путаешь, – смешно нос морщит, смотрит с укоризной, даже пальцем перед носом грозит. – Я хотела узнать, почему у вас с Анфисой Игоревной такие отношения напряжённые. Она ведь твоя мать, а ты… плохо о ней говоришь.
Моя челюсть каменеет. Я отталкиваюсь от подоконника, отхожу к столу и смахиваю белёсую пыль с корпуса кофеварки.
– Кофе будешь?
– Это не ответ, – вздыхает Марта, – но я понимаю тебя. Говорила же, что ты можешь не отвечать. Просто интересно стало. Знаешь, в вашем доме слишком много тайн, хотела хоть с одной разобраться.