На пологих, изъеденных временем склонах древнего вулканического кратера росли сосны и лиственницы. В некоторых местах от действия подземных вод образовались глубокие провалы, наполовину засыпанные обрушившейся породой. Но деревья и оттуда тянули свои верхушки вверх, к солнцу.
Шли осторожно: засмотревшись, можно было оступиться и кубарем отправиться на дно ямины. Миновав небезопасное, но очень живописное место, Борисов и Ларькин остановились на ночлег на склоне пологого холма, не очень далеко от знакомой реки. Палатку они поставили на полянке, с двух сторон от которой стояли высокие кедры и сосны. Чуть подальше за деревьями почти весь склон был покрыт малиной и красной смородиной. С другой стороны начинались прибрежные заросли ивы.
Наутро они обнаружили, что сигналы больше не поступают. Бестолковая беготня начала действовать им на нервы. Продолжать ли движение ещё двадцать километров в прежнем направлении или учесть опыт, остаться здесь и подождать, пока забибикает где-нибудь в другой стороне? Разумнее показалось ждать, и грасовцы остались на месте. Даже палатку не стали переносить ближе к реке. За водой ходить было далековато да уж больно полянка попалась симпатичная. В два стороны, не загороженные деревьями, открывался неплохой обзор: на вершину холма и на тайгу.
На обед Виталий подстрелил дикого гуся, и полдень прошел в приятных хлопотах. Погода оставалась неплохой, в июле тут все-таки можно прожить и в палатке. Если бы ещё удалось забыть о делах и обязанностях, представить, что ты в отпуске. Ларькин так и предлагал сделать. Агитировал даже плюнуть на всё, отклониться от прежнего маршрута и махнуть на одно озерцо. Он где-то вычитал, что там водятся лебеди, и предлагая проверить. Но майор никуда не хотел идти.
Следующий день был неудачным. Дичи, достойной внимания с гастрономической точки зрения, не попалось. Рыбы на уху они наловили, но мелкой, только для запаха. Вообще, они угробили уйму времени в попытках раздобыть себе пищу. Обед получился поздним, есть в этот раз пришлось в основном концентраты. Майор немного поспал после обеда. Ближе к вечеру – было ещё не темно — они сидели у костра, жгли его просто так, для тепла и дыма.
— Интересно, когда и чем эта командировка закончится? —вполголоса, словно обращаясь к самому себя спросил Ларькин.
— Голодной смертью, — сострил Юрий Николаевич.
— Нет, только не этим. Это я Вам обещаю.
— Тогда мы будем бродить здесь, пока начальство не решит отправить нас в другую командировку, — сказал Борисов, подбросив в костер сухие сосновые веточки. Остатки высохшей хвои вспыхивали, как порох.