Ангелочек на меня глазёнки таращит — ни да, ни нет.
Я ставлю сумки на пол и иду вниз по лестнице.
В ушах звенит, на языке вкус розы, а перед глазами картинки пошлые. Про стояк вообще молчу — в штанах уже всё настолько крепко, что ломит и болит. Сейчас взорвётся, кажется.
Но ничего-ничего, вдруг мне обломится? Домашнего пожру.
Возвращаюсь я через час. Злой. Сегодня зина из магазина не работает, а её сменщицу пришлось как целку уламывать продать мне алкоголь в поздний час. Уломал, конечно — никуда она не делась, но кровушки попила, упырица.
Тащусь на девятый с «канистрой» разливного коньяка и явно не свежими чебуреками. Приготовит соседочка мне ужин или нет — бабка надвое сказала, а жрать охота. И забыться ещё. Приход рядом, но я его дальше края сознания не пускаю. Чудом держусь.
Подхожу к своей двери и смотрю на пакет-майку, который висит на ручке. Щурюсь довольно — жрать мне приготовила, ангелочек. В пластиковом контейнере картофельное пюре — сливочным маслом и лучком пахнет, а ещё хороший такой кусок жареной красной рыбы.
Б*я, никакого мяса не надо!
Иду к мусоропроводу, прощаюсь с несвежими чебуреками и думаю, что такой шикарный стейк из рыбы стоит немалых денег. Неудобно даже.
Звоню в дверь соседочки. Тишина.
Ещё раз звоню. Открывай, кнопка! Дядя альфа спасибо говорить станет.
— Чего надо? — сердито спрашивает моя кормилица через дверь.
— Деньги возьми, — тянусь в карман за тысячной купюрой.
— Не надо, — бурчит. — На коньяк себе оставь.
Мне кажется или она это мне с упрёком выдала? Не понял щас…
Стою, как идиот, перед закрытой дверью, деньги в пальцах мну.
— Ты чего такая ершистая, кнопка?
— Алкашей не перевариваю, — заявляет и топает из прихожей куда-то вглубь квартиры.
Хрена себе! Не переваривает она… Вздыхаю, сую тысячу в карман и плетусь к себе.
Я не алкаш, красавица. Я гораздо хуже.
* * *
Сытый, лежу на матрасе в тёмной комнате. Трезвый. Ужин я съел — рыбу прямо с костями умял, не парился, а палёный коньяк в глотку не полез, обратно запросился. Дрянь редкостная… Но дело не в этом. Я хуже пью, не морщусь. Мне от упрёка соседки тошно. Бывший нарк, которому стыдно, что он бухает. Неожиданный поворот.
Веки наливаются свинцом, не могу держать глаза открытыми. Закрываю и жду привычных кошмаров. Но вместо клуба видится мне Ангелина. Верхом на мне сидит, голенькая. Как наездница в седле — тесно к моему паху прижимается, а кончики её густых длинных волос щекочут моё лицо. Рычу тихо от накала, от сладости этого трипа. Она пахнет розой, а я безумец. Стягиваю с себя спортивки, вхожу в неё резко на всю длину члена и хренею. Чувствую почти реально, какая она маленькая там, узенькая…