Ярина кое-как села, глядя в спину Гора потухшим взглядом. Вокруг была смерть. Ивар погиб, истаял на Пустоши бункушник, несколько кикимор растеклись болотными лужами по пеплу. От колдуна осталась лишь куча тряпья, на котором лежало ее мертвое ожерелье. Перед смертью он все-таки выпил его силу.
Ярина перевела взгляд на окровавленные ладони, потом вновь на янтарь и потянулась к Гору. Ему силы нужнее. А она… она больше не хочет никого терять.
Не успела.
Дождь стих, поднялся ветер, он принес с собой запах молодой зелени, первоцветов. И тлена.
Тени ощерились, отпрянули прочь, сгрудившись в одно шевелящееся пятно.
На краю прогалины стояла Дара, в ее белых волосах играл отблесками месяц.
– Так и знала, все придется делать самой, – сказала она.
Завеса, поставленная Гором, лопнула с тихим треском, сам он тяжело ухватился за меч, чтобы не упасть. Ярина обняла его и привалилась к лихорадочно горячему плечу.
Сейчас они ничего не могли сделать. Только смотреть.
– Долго же вы ждали, – произнесла берегиня, обращаясь не пойми к кому. Вряд ли тени понимали слова, но они будто съежились, мгла в них стала не такой плотной.
– С ума сошла?! – взвыл Гор, порываясь встать. – Уходи отсюда!
Дара ступала легко, как над землей летела. Босые ноги не оставляли следов. Сперва тени застыли: то ли почуяли угрозу, то ли просто не могли поверить, что новое существо не боится. Но длилось это недолго. Злобно дернувшись, они растянулись в копошащееся пятно, от которого вперед с леденящим шелестом потянулись чернильные щупальца.
Забыв про тех, на кого только что нападали, тени устремились к берегине. Но приблизиться не успели. Стоило им подлететь ближе, Дара швырнула что-то в этот сгусток мрака.
Словно солнце вышло среди ночи, осветив прогалину теплым светом. Выползни застонали, и стон этот был похож на рыдание. Темное пятно разорвало на клочки, растаявшие без следа, на пепле возле Пустоши остались лежать мелкие янтарные осколки.
– У нас есть немного времени, прежде чем они вернутся. – Дара улыбнулась, но в ее лице не было ни тепла, ни радости.
Ярина сразу припомнила слова Рябинки о том, что овражные выползни пугали берегиню. Но сейчас на ее лице не было и тени страха. Черты наконец застыли, обрели четкость, и вместо жуткого существа к ним шла красавица с точеным профилем, но безмерно уставшая. Только глаза остались те же: мертвые, пустые. Слишком светлые для человека.
– Сколько? – выдохнул Гор, вытирая выступившую на губах кровь. – Нужно убираться отсюда поскорее.
– Не выйдет.
Он уже не слушал – повернулся к Ярине, заглядывая в глаза: