– Нож возьми, – хмуро посоветовал домовой. – Черепушку тебе не предлагаю, только местных злить да колдуна смешить.
Лежавший на столе череп, который не вернули на частокол, скорбно клацнул зубами. Огонь в пустых глазницах еле теплился, похоже, Гаврюша страдал, что не смог защитить хозяйку. Любопытно, могут ли подобные сущности испытывать что-то? В чародейских премудростях Ярина не разбиралась.
Она боязливо погладила череп, пытаясь утешить. Кость была теплой, словно полированной. Подумаешь, человеческая! Те, кто носят похожие черепа внутри головы, гораздо опаснее.
Торопий одобрительно хмыкнул.
– Дедушка, а почему ты ему такое имя странное дал?
– Хозяин мой прежний большой был любитель заморского, – пояснил он. – Он челядь на свой манер называл.
Тут домовой спохватился, соскочил с лавки, потянул Ярину за штаны, заставляя встать.
– Чего это я, старый! Лясы точить опосля будем. Собирайся! Солнце к горизонту, а тебе еще идти. Чтоб до Пожарищ добралась засветло!
***
Закатный лес нежился в последних лучах солнца. Ярина дышала полной грудью, вопреки уговорам домового, не торопясь покидать свои владения. Так хорошо было! Спокойно. Рядом вышагивала четверка матерых волчищ, преисполненных важности, что именно им выпала честь охранять лешачку. Ожерелье чуяло их смутное беспокойство, все-таки она была человеком, а какой зверь человека жалует. Но сила держала их в узде.
С приходом Ярины нежить в лесу повывелась, оголодавшим за зиму хищникам настало раздолье, и волки отъедались. Так с чего бы им быть недовольными?
Они уже подошли к опушке, когда звери заволновались, прижали уши. Ярина испуганно глянула на ощеренные клыки, но ожерелье не предупреждало об опасности, хотя впереди явно кто-то прятался.
– Эй! – позвала она дрогнувшим голосом. Опять колдун? – Выходи, кто ты есть!
Волки зарычали громче, припадая на передние лапы. Пришлось положить одному из них ладонь на холку.
Захрустел прошлогодний опад. Из-за старого дуба ужом выскользнула девица – один в один дочка Госпожи Стужи. Вся будто бесцветная: бледная кожа, бескровные губы, белесые волосы, светлые до прозрачности глаза. Стараясь украсить себя и грубую рубаху, на шею девица вздела с десяток ниток разноцветных бус. Как она под такой тяжестью не сгибается? Запястья ее были опоясаны нитками помельче.
Взгляд у девицы был неприятный, оценивающий.
– Чего тебе? – Ярина вовремя вспомнила, что не одна и не стала пятиться. Вместо этого ухватилась за ожерелье, стараясь сдержать волков. Этот жест от девицы не укрылся, она тряхнула головой и спросила напрямик: