Он отметил образную наблюдательность Лангера, как тот точно нашел слова. Он видел такие глаза у людей в ту секунду, когда они понимали, что сейчас умрут. Он снова посмотрел на Лангера, но теперь уже как профессионал, оценивающий работу профессионала, и именно это замечание Лангера стало окончательным, сбрасывавшим отчуждение.
«…Опиши его поточнее», – произнес он. Его не удивило, что описание Лангера почти в точности совпало с представлением об «объекте», которое он уже для себя сделал. «Роста как мы примерно. Чернявый, чуть с сединой, нос прямой, лицо продолговатое. Брови редкие, тоже с сединой. Губы тонкие…» «Я бы сказал, что это ты. Но ты, вроде, не еврей!?..», – усмехнулся он. Лангер улыбнулся одними губами: «Но он оставил одну, но очень бросающуюся в глаза примету – он выбрит гладко и налысо пострижен. Не так давно, правда, недели две. Так что успел слегка отрасти. Иначе, откуда бы я знал, что он с сединой!?»
Тем временем они миновали переезд и шли по дороге среди полей у Боммерсхайма. Мгла полуденной жары спадала, освобождая из белесой кисеи окрестности. Видны стали строения Ридберга и более далекие – Оберурзеля.
«…Они, точнее, он – захотел встретиться со мной. Я назначил встречу на в четверг и предложил Ostende Park. Ты там бывал!?», – продолжал Лангер. «Да, не один раз. Там много укромных мест.» «Именно!», – обрадовался Лангер : «…Самое лучшее место для встречи – край, подпираемый Гогенцоллерн-Аллее. Отдельные рощицы со скамейками, а парк упирается в озерцо, за которым стена метра два высотой. За стеной деревья с кустарниками. Стену они закрывают. А слева брошенный каменный сарай, от него дорога вдоль всего северного берега большого озера. Там можно оставить машину, сесть на нее и быстро уйти на набережную Майна. Потом перемахнуть через …мост в Alte Sachsenhausen. Он набит людьми в любое время дня и года – сам, наверняка, знаешь – никто не обратит внимания. Как тебе?..» «Ты уже все спланировал…», – пошутил лн : «Какая моя роль?» Лангер сухо объяснил : «…Осмотреть намеченное место накануне, пути отхода. Мы должны затем осмотреть еще раз вместе. А во время встречи страховать меня…» Он воспринял как ссамо собой разумевшимся то, что Лангер употреблял терминологию, принятую в специфической среде. Приоткрывалась и завеса над неизвестной ему частью жизни Лангера. Впрочем, это его снова не удивило, когда он вспомнил обстоятельства, при которых встретил Лангера.
«Нужно оружие…» Лангер не сразу ответил : «…у меня есть незарегистрированный ствол.» Он так и сказал – «Rohr». «Пристелянный!?» «Он у меня с собой. Также и патроны…» Он спросил : «Ты с чем будешь?» Лангер быстро сказал : «У меня есть, тоже ‘чистый’.»