Лишь после революции 1917 года Иван подробно рассказал мне, как поддерживал связь с подпольщиками. В 1906 году в Сернур было сослано несколько грузин, участников крестьянских волнений в Кахетии. Ивану довелось чинить печи в том доме, где поселили ссыльных, там он с ними и сдружился. Словно сухой мох воду, впитывал парень горячие слова грузинских крестьян, открыто проповедовавших революционные идеи. Через ссыльных Иван познакомился с молодым сернурским парнем Иваном Милютиным, который в то время учился в Нартасе, неподалеку от Уржума.
Милютин привозил в Сернур из Уржума разные листовки. Он вовлек в подпольную работу несколько сернурских мужиков. Никакого четкого политического направления у Милютина с друзьями не было. Они с воодушевлением читали и большевистскую литературу, и листовки эсеров и анархистов. Особенно увлекались изданиями обще-демократического направления, ратовали за созыв Учредительного собрания, за то, чтобы всех крестьян наделить землею поровну.
Еще туманнее осознавал цели и задачи революционной борьбы мой брат Иван. Он был стихийным бунтарем: яростно спорил с сельским старостой, угрожал мироедам скорой карой, на посиделках пересказывал парням и девушкам содержание запрещенных книг и листовок. Но дальше этого он так никогда и не пошел.
Весной Милютина и несколько человек из его кружка арестовали жандармы. Но подпольная литература была так хорошо спрятана, что при обыске ничего не нашли и арестованных пришлось отпустить за отсутствием улик.
А с листовками, которые лежали у нас за иконой, произошла неприятная история.
В пасхальную неделю сернурский священник отец Федор обходил по дворам нашу деревню. Родом он моркинский мариец, приход в Сернуре принял всего пять лет назад. Два раза в неделю он приезжает в Мустаевскую школу, где преподает закон божий. Отец Федор прекрасно владеет русским языком, а заговорит по-марийски — заслушаешься. Он не ограничивался, подобно другим священнослужителям, одной миссионерской деятельностью, но при всяком удобном случае принимался выспрашивать мужиков о том, как местные марийцы жили в старину, откуда они появились в этих местах, кто был предводителем того или иного рода. Он записывал в тетрадь сказки и песни марийцев, особенно интересовался преданиями и легендами о богатырях, живших в стародавние времена и прославившихся своими подвигами в борьбе с врагами отчизны.
И вот в пасхальную неделю заходит отец Федор в нашу избу. Скороговоркой прочитал молитву, ткнул в губы хозяев большой медный крест, который держал в руках — и тут его взгляд упал на иконы. Не знаю, что уж он там высмотрел, но только решительно прошел в передний угол, протянул руку к божнице и вытащил тугой сверток. Развернул — и побледнел. Обернулся к отцу, спросил сумрачно: