Как-то в воскресенье, когда в пекарне никого не было, Гаврилка рассказал мне про жар-птицу.
— Жил на свете один бедный парень, — говорил Гаврилка, — не было у него ни денег, ни добра, ни кола, ни двора. Но посчастливилось ему поймать жар-птицу, и дала она парню богатство и счастье…
Гаврилка вздохнул и мечтательно добавил:
— Вот найти бы мне такую жар-птицу! Я не жадный: всех бы оделил — пусть народ радуется.
Я закрыл глаза, и мне представилась чудесная картина.
Горит алая утренняя заря. Серебром сверкает широкая дорога. Она протянулась вдаль через безбрежное, как море, пшеничное поле. Тихо колышутся от легкого ветерка тяжелые налитые колосья.
За полем — богатые деревни, в деревнях праздник — песни, пляски. Над широким простором полей, над зелеными лугами, над темными лесами и над реками, похожими на серебряные ленты, летит в голубом небе жар-птица, рассыпая на землю золотые искры. Эти искры — людское счастье.
Мы с Гаврилкой сидели, тесно прижавшись друг к другу, и говорили о том, как бы мы зажили, если бы у нас была жар-птица.
Я скажу одно слово, Гаврилка другое. Слово за словом, как бисеринки на нитку, нижутся слова, и вот уже сверкает захватившая наше воображение мечта о привольной и богатой светлой жизни.
— Ты, Кирилка, не думай, что жар-птица — это сказка, — говорил Гаврилка. — Она есть на самом деле, про нее в книжке написано.
Он достал из-за печки книгу в яркой обложке.
— «Жар-птица. Русская народная сказка», — прочел я. — Видишь, написано: «сказка». А разве сказка может стать правдой?
— Может, — вдруг послышался голос сзади нас.
Мы испуганно обернулись: в сумраке стоял Спиридон.
Увлеченные мечтами, мы и не заметили, как он вошел в пекарню.
— Я давно уже тут стою и слушаю, — продолжал Спиридон. — Светлые у вас души, ребятки… Хотите, чтобы народ зажил, как в сказке? Можно это сделать. Вот такими трудовыми руками, — он показал нам свои сильные мозолистые ладони, — мы любую сказку сделаем былью, сами построим себе счастливую жизнь. И над землей взовьется жар-птица.
Мы никогда не видели Спиридона таким возбужденным. И нам тоже было радостно, как будто пыльный темный подвал озарило сияние чудо-птицы…
Тяжело грохнула дверь.
— И-и ехал из ярмарки ухарь-купец,
Ухарь-купец, удалой молодец!..
В пекарню ввалился пьяный Ферапонтыч. Обычно к вечеру Ферапонтыч напивался почти до бесчувствия, и тогда за него приходилось работать другим. Гаврилка объяснил мне:
— Хозяин ему все спускает, потому что Ферапонтыч приходится ему каким-то дальним родственником и потому что боится его: ведь Ферапонтыч состоит в «Союзе Михаила-архангела» и помогает полиции.