Фаэтон, постукивая колесами, уже проехал мимо синагоги, шайтан-базара, где вовсю разворачивалась утренняя торговля, завернул к шиитской мечети и выехал на Метехский мост. Там, за Метехским мостом, на крутой скале, высился Метехский замок, служивший тюрьмой.
Это было удивительное место. Тут, где сужалось русло реки, и Кура, зажатая в теснинах между высокими берегами, в непогоду ревя и бьясь о скалы, делала резкий поворот, высоко на скале была заложена во времена раннего христианства церковь, освященная во имя Божьей матери Одигитрии. Тут же находились могилы христианских мучеников, святой Шушаники и под скалой святого Або, персиянина, принявшего христианство. Во времена мусульманского владычества здесь был пороховой склад. Потом крепость была перестроена турками, а затем разобрана, и из ее камня уже во времена генерала Ермолова выстроен нынешний замок с зубчатой средневековой стеной. За такими зубцами во время обороны замков прятались лучники и арбалетчики.
Вот туда, с видимой натугой поднимаясь вверх по булыжной мостовой, катил фаэтон, и направлялись князь Вачнадзе и сыщики.
— Сегодня с утра раненого перевезли в тюремный лазарет. Доктор Зандукели не отходит от него и требует, что вы приехали как можно скорее, — ворчливо сказал Вачнадзе, — Труп второго в морге Михайловской больнице. Отчего-то Зандукели потребовал, чтобы там дежурили два полицейских до вашего приезда. Странный этот доктор. Позволяет себе всеми командовать. Правда и то, что он весьма профессионален и очень уважаем в обществе.
Было очевидно, что князь Вачнадзе пребывает в растерянности. Но тут фаэтон остановился у тюремных ворот, где у полосатой будки прогуливался взад и вперед полицейский. Увидев в фаэтоне Вачнадзе с уже гордо торчавшими усами, он тут же вытянулся во фрунт, отдал честь, а затем побежал отворять ворота. Фаэтон въехал в тюремный двор, вымощенный старинными каменными плитами. Выйдя из фаэтона, Вачнадзе, выпятив грудь колесом, пошел вперед.
— Да, — сказал Аполлинарий, задумчиво глядя себе под ноги, пока они пересекали тюремный двор, — чего только не видели эти камни. Небось, с пятого века тут лежат.
— И что еще предстоит им увидеть, — философски заметил Ник. — Интересно, что вот мы сейчас увидим.
Проходя по полутемному тюремному коридору они вдруг услышали странный грохот. Похоже было, что что-то обрушивается, то ли стена, то ли начинается бунт. Но сопровождавший их маленького роста надзиратель, время от времени снимавший свою фуражку, чтобы вытереть клетчатым носовым платком обширную плешь, с огромной связкой ключей от камер на поясе, был олимпийски спокоен.