— Да, видно, что Александр Михайлович любит Кавказ. На меня он произвел очень приятное впечатление, хотя я и не так хорошо был с ним знаком, как с его братом, Георгием Михайловичем, — задумчиво сказал Аполлинарий, по дороге раскланившись с какой-то молодой дамой. — Я часто вспоминаю великих князей, после всей этой истории с манускриптом и поездкой в Абастумани.
— Елизавета Алексеевна говорила, что здоровье Георгия Александровича оставляет желать лучшего, — сказал Ник. — Очень жаль его. Блестящий молодой человек. Много мог бы сделать для России.
Незаметно, в разговоре, они дошли до Грибоедовской.
* * *
Их встретила сама Елена Дмитриевна, высокая и грузная дама, с красивыми чертами лица, немного расплывшимися с возрастом и весьма заметными усиками. После поцелуев, объятий и восклицаний, Аполлинарий представил Ника. На шум в гостиную заглянули молодой офицер и еще более молодой гимназист, которые оказались внуками Елены Дмитриевны. Восклицания и взаимные расспросы продолжались около получаса, после чего Аполлинарию удалось ввернуть, что Нику очень интересна история семейства Цициановых, а в частности, Дмитрия Павловича..
Елена Дмитриевна сразу же стала серьезной.
— Вы знаете, я давно собираю рассказы, документы, дневники, записки, картины, рисунки, в общем все, что касается Цициановых. Все это у меня в кабинете. Давайте-те, пройдем туда.
И она величественно направилась в кабинет вместе со своими гостями и внуками. Кабинет Елены Дмитриевны оказался весьма обширной комнатой с антресолями, на которых была расположена библиотека. В самом же кабинете уютно стояли кресла, низкий стол, тахта. Вдоль стен были книжные шкафы темного орехового дерева. С потолка свисала бронзовая лампа с зеленоватым стеклянным колпаком-абажуром. Темнозеленые шторы, портреты в тяжелых рамах на стенах, приглушенное освещение придавали всему происходящему какое-то особое настроение, присущее именно этой комнате, где, казалось, витали тени предков.
Елена Дмитриевна усадила гостей в кресла возле круглого стола, сама села между ними. Внуки заняли позицию у нее за спиной, как верные пажи, готовые выполнять любые ее указания.
— Достань-ка, дружок, из правого шкапа… — произнесла Елена Дмитриевна и гимназист, все поняв с полуслова, тут же вытащил большого размера объемистую кожаную папку с накладным серебряным гербом и осторожно положил ее на стол.
— Тут вся история Цициановых, — торжественно произнесла, надевая очки, Елена Дмитриевна. — Род наш старинный, происходит от древнейших карталинских и кахетинских князей, находившихся в родстве по женской линии с грузинскими царями. Первоначально они звались Панаскертели и были коренными жителями Тао-Кларджети в Южной Грузии, владели замком Панаскертели на берегу реки Бана-Панаскерти. Вся эта история восходит к царице Тамаре, она пожаловала замок в награду за воинскую доблесть воеводе Закариа, от которого, очевидно, пошел род таосских эриставов Панаскертели, ну, так далеко мы не будем забираться. Скажу только, что один из последних Панаскертели был знаменитый врачеватель Заза, оставивший потомкам рукопись о врачевании, которая до сих пор популярна по всей Грузии.