Она покачала головой:
— Так не бывает.
— Я бы согласился с тобой, но не в этот раз. Он хочет сделать что-то для нас с тобой. И для Энни.
— Свиньи, куры? Я понятия не имею о курах, только яйца варить умею.
Дональд не обратил внимания на ее замечание.
— И вот сегодня мы с Энни пошли к нему. Клянусь, Джин, я не знал, о чем пойдет речь, иначе я бы тебе сказал. — Он заговорил так быстро, что слова наползали друг на друга. — Но я хотел сначала узнать, хорошие ли будут новости.
— Пока не знаю, что сказать.
— Мистер Джеймс встретил нас рядом с университетом и отвел в квартиру в Марчмонте. Раньше она принадлежала его сыну: он жил там, когда был студентом. — Дональд глубоко вдохнул. — И мистер Джеймс предлагает ее нам. Мы можем жить там, сколько захотим.
Джин недоверчиво спросила:
— Зачем это ему? Он ведь о нас совсем ничего не знает.
— Он запомнил меня и записку, которую я ему написал. Он сказал, что показывал ее жене и дочери и они сами ему предложили. Они не пользуются квартирой, а продавать не хотят, потому что с нею связано много хороших воспоминаний.
— Но…
— Это не бесплатно — мы будем вносить арендную плату.
— А сколько?
Она отказывалась верить, что все это возможно, пока не получит все факты.
— Мистер Джеймс спросил, сколько мы платим за эту квартиру, и я ему ответил. Он сказал, что готов брать две трети от этой суммы. Он просто не хочет сдавать квартиру совсем незнакомым людям.
— Понятно.
Он взял ее за левую руку — ту, где на пальце было надето обручальное кольцо ее матери.
— Что ты думаешь? Свиней и кур не будет, но мы сможем жить там до скончания нашего века, если захотим. Это запишут прямо в договор аренды.
— Дональд Кэмерон, скажи честно: эти сказки ты мне рассказываешь, чтобы ободрить после трудного рабочего дня?
— Нет, все это правда.
— Ну ладно. — Она откинулась на спинку стула. — Но у меня один вопрос.
— Всего один? — улыбнулся он. — Не похоже на тебя.
— Квартира большая? Комната и кухня, как здесь?
— Две спальни, гостиная, кухня. А в чем дело?
— Дело в том, — она обошла стол, встала позади него, взяла его руку и положила себе на живот, — дело в том, Дональд, что скоро нас будет четверо.
Конец июня 1980. Эдинбург
Рут закрыла за собой дверь квартиры. Она ненавидела ночные дежурства.
После недолгого ожидания на улице показался красно-белый даблдекер и стал взбираться в горку к автобусной остановке. Она заплатила за проезд и села в конце нижнего этажа, где было свободно. Автобус тяжело, скрипя передачами, поднимался от Кэнон-миллс к Джордж-стрит. Перед ней сидел мужчина средних лет с аккуратно подстриженными седеющими волосами. Вдруг он принялся ковырять мизинцем в ухе. «Интересно, — подумала Рут, — поступали бы так люди, если бы знали, что на них направлены камеры, отслеживающие каждый их шаг?» Мужчина вышел у подножия Маунда