— У меня не было сил говорить, я просто кивнула Вот и все. — Рут показывает на записную книжку, лежащую перед ней на столе. — Здесь все вещи, которые бабуля сшила для нас с тобой: платья для беременной, простынки и одеяльца для детских кроваток — в том числе то, которое ты везде таскал, отчего оно все порвалось — рубашечки, комбинезоны… Кажется, я за много лет не купила никому из нас ни одного предмета одежды.
— Но почему, — Фред скрещивает руки на груди, — ты никогда не говорила мне, что у меня есть другие родственники?
— Ты звал их бабулей и дедушкой, они и были твоими бабушкой и дедушкой, так зачем говорить? Ты, похоже, никогда не замечал, что я всегда зову их Конни и Альф. — Рут вздыхает и опять начинает расчесывать руку. — Наверное, мне не хотелось расшатывать ситуацию. В шестьдесят лет бабуля вышла на пенсию — это было всего за неделю до того, как ты родился, и она присматривала за тобой, чтобы я могла вернуться на работу. Жизнь повернулась счастливым образом. — Рут снова смотрит на него. — Это все было из лучших побуждений, уверяю тебя.
Фред пытается все же увязать концы с концами:
— А твои родители?
— Вообще не знаю, что с ними.
— Совсем?
— Я полностью их разочаровала.
— Ты никогда не хотела все-таки с ними связаться?
— Нет. Никогда. Я недавно узнала, что они рассказали соседям, будто я умерла от лейкемии — чего только не узнаешь в соцсетях! — Она решительно качает головой. — Мне нечего было им сказать, и я точно не хотела бы видеть их рядом с тобой.
— Но ты Моррисон. Мы оба носим фамилию Моррисон, как дедушка.
— Ты хочешь узнать все до конца, да?
— Мне нужно понять.
— Наверное, это правильно. — Рут закрывает глаза, вспоминая разговор, который случился за много лет до этого. — Примерно в то же время, когда происходило то, о чем я говорила, у меня была пациентка — очень пожилая дама. Она рассказала, что они с мужем на самом деле никогда не были женаты — она просто сменила фамилию. Я даже не знала тогда, что это возможно, но чем больше я задумывалась об этом, тем больше понимала, что не хочу быть Уоткинс, вот и спросила бабулю и дедушку, что они думают об этом. И, как сейчас помню, дедушка сказал: «Если ты станешь Моррисон, это будет для меня большая честь». И за несколько недель до того, как ты родился, я сменила фамилию. Поэтому ты тоже Моррисон.
— То есть на самом деле я Уоткинс. — Он смотрит на нее. — Или, может быть, Йорк.
— Нет, Фред. Ты Моррисон.
Он пытается уложить все это в голове. Ему всегда говорили, что он очень похож на деда. В конце концов, его назвали в его честь. Внезапно у Фреда начинается приступ гнева, направленный неизвестно на кого: