— Мы объедем их все, — перебил он. — Мы начнем раскапывать, что случилось вчера с вами и со мной. И по дороге вы мне расскажете, зачем мы туда едем. — И он спокойно повернул ключ и нажал на газ; по правде сказать, я был очень рад его компании.
Тик-Ток повел ''мини-купер" в первую по списку конюшню. Конюшню Корина Келлара в Гемпшире.
— Ну, — сказал он, — давайте.
— Нет, я не собираюсь рассказывать вам, зачем мы едем. Слушайте и наблюдайте, а потом расскажете мне.
— Зануда, — проговорил он, не споря, а потом добавил: — Надеюсь, вы принимаете в расчет всех этих олухов там, куда и ангелы не суют свои святые ноги? Я говорю о том, что все должно быть втихую, ни одному из нас там не расстелят красную дорожку. Они скорей отправят нас прямехонько в ад.
— Вы правы, — сказал я улыбаясь.
Тик-Ток повернул ко мне голову и удивленно посмотрел.
— Смотрите на дорогу, — спокойно заметил я.
— Я никогда не знал вас, — проговорил он. — Я думал, вы так тяжело все воспринимаете… ну, то, что случилось… но с тех пор, как я встретил вас на станции, я чувствую себя гораздо веселее, чем все эти недели.
Мы приехали в просторную, ухоженную конюшню Корина, когда конюхи кормили лошадей после второй утренней тренировки. Артур, старший конюх, шел по двору с корзиной овса, когда заметил, как мы вылезаем из маленького автомобиля, и морщинистая улыбка, которой он обычно приветствовал меня, на полпути исчезла: он вспомнил мнение хозяина обо мне. Он даже не поздоровался.
— Хозяина нет. — В голосе звучала озабоченность. — Он уехал на скачки.
— Знаю, — бросил я. — Могу я поговорить с Дэви?
Дэви был конюхом, смотревшим за Шантитауном.
— Наверно, можете, — задумчиво проговорил Артур. — Надеюсь, у нас не будет из-за вас неприятностей?
— Нет, — ответил я. — Никаких неприятностей. Где он?
— Четвертый бокс от конца с той стороны, — показал он. Тик-Ток и я нашли Дэви, подбрасывавшего свежую солому в подстилку Шантитауна. Мы облокотились на перегородку, наполовину закрывавшую дверь в бокс, и наблюдали, как меняется выражение лица Дэви от теплого до презрительного. Это был невысокий, коренастый шестнадцатилетний парень с огненно-рыжими волосами и обидчивым ртом. Он повернулся к нам спиной и положил руку на холку лошади. Затем начал перебрасывать солому. Тик-Ток громко втянул воздух, и его руки сжались в кулаки.
Я быстро сказал:
— Если вы в настроении чуть-чуть поговорить, получите соверен.
— О чем? — спросил он, не оборачиваясь.
— О том дне, когда я работал с Шантитауном в Данстейбле, — пояснил я. — Три недели назад. Помните?