– И вы уступили?
– Нет. Видя, что с ними не стоит спорить, я приказал заложить карету и вышел через задний двор, надеясь уехать к министру, а у него, как известно, два полка с собой… Тогда бы мы посмотрели…
– Как? Вы, губернатор, – сказал дон Хуан Д’Агилар с изумлением, – вы хотели оставить город?
– Конечно, с тем, чтобы вернуться… Но что же делать теперь? Я не успел, меня узнали и закидали каменьями. К счастью, что удалось еще скрыться в вашем доме, и я прошу у вас прощения, что вошел так неожиданно.
Между тем шум на улице увеличивался. В зал вбежал испуганный слуга и объявил, что чернь с страшными угрозами требует выдачи губернатора.
Граф де Лемос побледнел. Фернандо подошел к нему, как бы желая его защитить, а дон Хуан д’Агилар, не оставляя своего кресла, сказал с улыбкой:
– Скажи им, что я почитаю посещение графа де Лемоса за большую честь для себя; граф может пробыть в доме д’Агилара, сколько ему заблагорассудится, передай им это, скажи, что я приказываю им тотчас удалиться от моего дома, – сказал он величественно.
Дон Хуан д’Агилар внушал всем своим домашним такое уважение, что приказания его исполнялись всегда с удивительной точностью. Слуга объявил толпе приказание своего сеньора, не думая, что чернь может его растерзать. Толпа все мало-помалу прибывала. Дворовые люди заперли все входы, чтобы остановить напор, и хотя дона Хуана д’Агилара все любили и уважали, однако оборонительные меры раздражали толпу.
Несчастный коррехидор, невольный начальник возмутителей, трепетал от ужаса и никак не мог остановить свою армию, как ни старался повысить свой голос. Но посреди общего шума никто и не слышал его криков. Видели только, что он машет руками, и толпа, убежденная, что он одобряет ее действие, беспрестанно восклицала:
– Правда, правда, на приступ! Да здравствует коррехидор!
Вскоре полетели камни и зазвенели стекла.
Фернандо побежал в комнаты, которые окнами выходили на площадь, и д’Агилар, несмотря на подагру, которая мешала ему быстро ходить, тоже встал.
– Что нам теперь делать? – вскричал граф де Лемос в величайшем страхе.
– Надо схватить коррехидора или двоих из зачинщиков, – отвечал д’Агилар, – остальные сами разбегутся. Ну что? – крикнул он племяннику, который спокойно смотрел в окно на бушующую толпу.
– Я думаю, любезный дядюшка, нам надо принять какие-нибудь меры, – спокойно отвечал Фернандо, – толпа все увеличивается.
В эту минуту с улицы раздался крик:
– Смерть губернатору!
Граф де Лемос напрасно старался скрыть свое смущение в принужденной улыбке. Холодный пот выступал у него на лбу. Старый воин, посмотрев на него, сказал: