В тот год Поддубного наградили орденом. Ему было под семьдесят, но он еще не покидал ковра. Одно его имя заставляло ломиться в цирки тысячи людей. В те дни, когда он боролся, на арену выходили парадным шагом все борцы. Кроме него. Арбитр представлял борцов и лишь после этого объявлял:
— В чемпионате принимает участие чемпион чемпионов, чемпион мира Иван Максимович Поддубный!
Оркестр играл туш, и под гром оваций на арену не выходил, а скорее выбегал всем известным цирковым аллюром сам Поддубный…
Театральные режиссеры и актеры ходили тогда в цирк не только любоваться могучими телами борцов, демонстрацией силы и ловкости, но и наслаждаться отработанным ритуалом чемпионатов. Народный артист СССР Петров спустя несколько десятилетий с восторгом вспоминал о Поддубном: «Как подавал он себя! Как подавал!..»
Они еще долго жили, эти чемпионаты, привлекая провинциальную публику под серый брезент цирков «шапито». Помнится, в одном городишке тотчас после войны на ярко освещенную арену вышел квадратный дядя в лаковых сапогах, в поддевке и картузе и пронзительно скомандовал;
— Парад-алле!
Подтянув животы и расставив широко толстые руки, появились могучие борцы. Их складчатые шеи и расплющенные уши малиново блестели, на лицах была написана важность, приличествующая моменту.
— Прибыли и записались…
Дядя в поддевке называл имена и чемпионские титулы. Имена громкие, принадлежавшие тем, кого уже давно не было на свете. Лурих! Где он, Лурих! Но борец на арене делал шаг вперед и кланялся. Он был уже третьим или четвертым Лурихом, фигурировавшим в борцовских чемпионатах. Присвоение знаменитых имен стало традицией.
Из публики спросили:
— А где сейчас Денисов?
Дядя в поддевке торжественно ответил:
— Борец Денисов погиб смертью храбрых на фронте Великой Отечественной войны!
В цирке наступила скорбная тишина. Дядя снял картуз и перекрестился.
Потом началась борьба. Силачи играли мускулами и добросовестно кидали друг друга на ковер. Появлялся борец в черной маске, клавший на лопатки всех подряд… Но чем дальше, тем удрученнее вздыхали зрители постарше. Пожилой мужчина в пенсне произнес приговор:
— Поддубного на вас нет!..
Прошло почти двадцать пять лет после смерти Поддубного. Но по-прежнему слышатся вздохи. Пишутся целые трактаты — был или не был Поддубный сильнее нынешних борцов. Большая глава в книге олимпийского и мирового чемпиона Александра Иваницкого называется «Иван Поддубный против…» и начинается с ворчливых слов отца одного из спортсменов — друзей автора: «Ивана Максимовича Поддубного на вас нету! Он бы навел порядок, показал зеленоротым, где раки зимуют… А то все туда же, в борцы подались».