— Володя, тебе сюда еще перекладину, у окна — брусья, — начинал кто-то, а другой его поддерживал:
— Но тогда козел не поместится, а без козла не выбиться тебе в чемпионы.
Ребята смеялись, но Владимир не обижался на их шутки. А при случае, если заходил разговор о талантливых и бесталанных спортсменах, с горячностью доказывал, что никаких талантов в спорте он не признает.
— Обо мне стали говорить: он талантливый лыжник. Неверно говорят. Надо говорить: он по-настоящему любит лыжи. Потому что только любовь к лыжам помогла мне достичь того, чего я достиг.
— Ну не скажи, — возражали ему, — тут надо в основном силу воли иметь.
— Ошибаешься! — сразу же перебивал Володя собеседника. — Сила воли приходит на помощь человеку когда? — спрашивал он и сам себе отвечал: — Когда в чем-то преодолеть себя надо, когда делаешь что-то против своего желания. Вот, скажем, прыгнуть ласточкой с пятиметровой вышки. Один поднимется, подойдет к краю трамплина, глянет вниз — и проторчит там час, а прыгнуть так и не решится. Другой зажмурится от страха, была не была — и вниз головой, — у него, конечно, сила воли сработала. А вот ты говорил, что самые сладкие, кажется, для тебя минуты, когда ты отрываешься от трамплина. Конечно, прыжки прыжкам рознь. Или прыгать просто забавы ради, или, скажем, поставить перед собой цель — лучше всех прыгнуть. Тут уж собранность, самодисциплина нужны и, если хотите, сила воли. Но они все-таки побочны, основное — любовь. С помощью силы воли ты можешь в любом виде спорта преуспеть, а по-настоящему, по большому счету, только в любимом.
Обычно спор на этом обрывался, потому что ребята знали еще об одном Володином увлечении. Летом все свое свободное время он проводил на озере — плавал, прыгал с вышки, причем с самой высокой. Но сколько его ни уговаривали выступить в соревнованиях — отказывался, потому что на первом месте для него были лыжи.
Из Свердловска Владимир возвращался радостно-возбужденным. Он знал, что на вокзале его ждет орава друзей, придут, конечно, и его подопечные — вся команда, которую он тренировал. Братья, сестры тоже, наверное, будут — он послал домой телеграмму. Кто же еще? Муся, конечно, не придет. Обиделась. Владимир уже не однажды ругал себя за то, что так и не увиделся с ней в Свердловске.
На вокзале творилась невообразимая суматоха. Казалось, команду лыжников встречал весь город. Владимир только появился на подножке вагона, как его схватили и начали подбрасывать вверх. Потом мелькали какие-то лица — знакомые и незнакомые. Все жали руку, обнимали. Он уже был не рад, что приехал.