Пробиваясь в окружении целой толпы в город, Владимир вдруг заметил Мусю. Кто-то из шедших рядом тут же заслонил ее, но спустя мгновение она снова попала ему на глаза. И он безотчетно зашагал в ее сторону.
Муся стояла у газетного киоска, внимательно рассматривая пассажиров, выходивших из вокзала. Увидев Владимира, она покраснела, виновато потупилась и стала что-то торопливо искать в своей сумочке.
Когда Владимир подошел к ней вплотную, она закрыла сумочку и подняла на него глаза.
— Ну, здравствуй! Меня встречаешь? — голос у него дрожал от волнения.
— Да, — кивнула Муся и прижалась лицом к его широкой груди.
Потом они немного смущенные, но счастливые шли по Невскому, а рядом шагали Володины друзья и поклонники. Группа эта заметно поредела, когда дошли до площади Толстого. Там Володя с Мусей расстались.
Они помирились. Алешка получил отставку. «Да там и не было ничего серьезного, — уверяла Муся, — встречалась-то я с ним от злости на тебя».
В полукилометре от станции Кавголово на песчаном пологом косогоре стоит и по сей день большой двухэтажный деревянный дом — спортивная база Ленинградского института физической культуры имени Лесгафта. Со всех сторон обступили ее могучие сосны, огромное озеро раскинулось сразу же, метрах в пятидесяти. А немного в стороне начинается Кавголовский парк, постепенно переходящий в лес. Местность здесь гористая, зимой ли, летом красота неописуемая. На этой базе провел свое последнее лето Владимир Мягков. Это было самое безмятежное, спокойное и радостное время в его жизни.
По воскресным дням к нему приезжала Муся. Приезжала рано утром. Владимир встречал ее у электрички, и они, наскоро позавтракав в столовой базы, бежали на озеро. Там у них был свой пляж — с одной стороны русло летом пересыхавшего ручья, с другой — крутой косогор, покрытый мягкой зеленой травой. А между ручьем и косогором небольшая песчаная коса. Вход в озеро в этом месте был очень пологий, метров тридцать надо пройти, чтобы потерять под ногами дно. Недалеко от берега, где воды было примерно по колено, лежал большой черный камень. На нем любила сидеть Муся. Обхватив ноги руками и уткнувшись подбородком в колени, она подолгу смотрела куда-то поверх Володи, загоравшего на песке. Потом ее глаза останавливались на нем, и Владимир угадывал в них нежность и смятение.
Здесь у черного камня они впервые сказали друг другу самые главные слова.
Пришла осень, и снова в Володиной комнате стали собираться друзья. И каждый из них не без грусти отметил, что комната стала приобретать более житейский вид. Но ребята, зная замкнутость и застенчивость Володи, не спрашивали ни о чем, хотя догадывались — дело идет к свадьбе. Каждый раз ждали: вот Владимир заговорит об этом сам, но тот молчал, видимо, думали ребята, еще вынашивает в себе решение.