– Господин Еропкин просит вас поскорее подняться к нему, – деловито сказал Липницкий, отставляя телефон в сторону.
– Ну, если поскорее… сто и по рукам?
– По рукам, по рукам, – вздохнул букинист. – Ох, разорите вы меня…
Георгий сложил книгу в саквояж, отдал букинисту десять десятирублевых ассигнаций и откланялся. На душе у него, однако, скребли кошки. Уж больно странной казалась книга, и странной оказалась судьба ее автора. Стереть память одному человеку легко. При должном мастерстве и силе можно заставить исчезнуть не только память о чем-то, но и сделанные рукой записи. Но просто взять и выдрать какое-то знание так, что магия, обращающаяся к концепции «того, чего нет», оказывается бессильна… нет, это нельзя оставлять без внимания.
За такими размышлениями он снова вышел в вестибюль и принялся подниматься по центральной мраморной лестнице. Краем глаза он заметил уже откровенно скучающего камердинера, и махнул ему рукой – мол, скоро заканчиваем. Тот скорчил унылую физиономию, и вернулся к журналу, который читал до этого. Что у него там? Вроде, «Сатирикон». Балда осиновая, что с него взять. Лучше бы что-нибудь дельное почитал, чтобы потом глупых вопросов не задавать. Хотя… не стоит все–таки требовать от него слишком много. Платье он щеткой чистить умеет, чай заваривает как положено, да и стреляет недурно. И вообще, честнее человека Георгий в своей жизни не встречал. Ладно, пусть читает что хочет. Все одно бывшему крестьянину магическая наука впрок вряд ли пойдет.
Маг поднялся на второй этаж, немного поплутал по коридорам и остановился перед высоким порталом, обрамляющим двустворчатую дверь из красного дерева. На внутреннее убранство Ложи князь не скупился. Он занес было руку, чтобы постучать, но тут двери распахнулись сами.
(1) – Сейчас это Российская Национальная Библиотека.
(2) – Имеются ввиду ордена Святого Святослава третьей и второй степеней; мечи указывают, что награда получена за боевые действия.
Князь Константин Еропкин поднял голову от бумаг.
– Входите, господин Летичев, я вас уже заждался.
«До назначенного времени еще пять минут».
– Мое почтение, ваше сиятельство, – Георгий отвесил еле заметный поклон.
– Присаживайтесь. Вина?
– Буду весьма благодарен. В столичной сырости без лекарства никак.
– Какое вино предпочитаете в это время дня?
– Через десять секунд вы достанете бутылку крымской мадеры, потому что именно ее вы держите в ящике стола специально для посетителей, не вхожих в число особо важных.
– Не помню, чтобы вы у меня раньше были.
– Я и не был. Но я вижу это.