В результате в течение двух недель Ростов и Нахичевань дали всего лишь около 300 добровольцев, хотя их улицы, кафе и рестораны были наполнены людьми в офицерской форме, превышающим это число в десятки раз. «Нейтралистам» приходилось слышать упреки добровольцев. Это оскорбляло их самолюбие, и они не оставались в долгу: «нагло насмехались над проходящими командами», «громко шипели: в солдатики играют». Не упускали случая, чтобы не задеть юного добровольца, стоящего на посту, и иронически не спросить: «Почему вы здесь стоите? Ну, ну, постойте, молодой человек!» – и, смеясь, пойти дальше. Смеялась и дама, шедшая с одним из таковых, видимо довольная остроумием своего кавалера. Нейтралитет соблюдался, но только неполным он был в отношении добровольцев.
Через некоторое время генерал Черепов снова поехал в Новочеркасск с докладом, но на этот раз ему пришлось делать его генералу Корнилову.
«Я ожидал увидеть генерала Корнилова, – записал генерал Черепов, – в военной форме, а здесь все были в штатской одежде и все незнакомые мне лица. Но потом, видя твердую и решительную походку шедшего впереди, я невольно встал. Подойдя к столу, на котором лежали списки, мною привезенные для доклада, он властным голосом спросил меня:
– Что вы скажете?
– Привез списки формирования для доклада генералу Алексееву, Ваше Высокопревосходительство!
Тут только я сообразил, что передо мной генерал Корнилов. За ним стоял господин в темно-синем костюме, с седеющей бородкой, с благодушной улыбкой на лице – генерал Деникин. Затем бросился в глаза худощавый, весьма подвижной господин – генерал Марков.
Генерал Корнилов, просмотрев списки, сказал:
– Ну-да! Это все офицеры, а где же солдаты?
Я доложил, что солдаты не идут к нам, мы их только разоружаем. Генерал Корнилов, ударив рукой по списку, громким, с требовательной интонацией, голосом возразил:
– Солдат мне дайте! Офицер хорош на своем месте. Солдат дайте мне!»
* * *
Первоначальные предположения и надежды первых добровольцев Ростова сформировать Ростовский офицерский полк быстро стали явно неосуществимыми, даже если бы и был объявлен приказ о мобилизации офицеров. Последние не шли добровольно, не отозвались бы и на приказ: у них был свой «взгляд» на роль офицера в создавшемся положении.
Записавшиеся в Бюро записи в первые же дни только и составили единственную воинскую часть – Ростовскую офицерскую роту численностью до 200 человек, командиром которой был назначен капитан Петров. Эта рота участвовала в боях по защите своего города, понесла серьезные потери и была приблизительно третьей частью своего состава с капитаном Петровым влита в Офицерский полк, сформированный после оставления Ростова.