– Я бы желал переговорить с вами, – начал он, – приютимтесь в одном из этих маленьких кабинетов.
– Весь к вашим услугам, барон.
Они направились в глубину залы, приподняв портьеру.
– Вот здесь, например, чудесно, – сказал он, указывая на маленькую комнату, всю обитую серым сукном с золотом, – настоящий будуар счастливых минут. – Извините, пожалуйста, я только скажу одно слово местной богине.
Лавердьер видел, что он подошел к королеве-лимонадчице и стал с ней говорить вполголоса.
Ему ответили любезным кивком головы.
– Я ожидаю одного господина, – сказал он, возвращаясь. – Шербет с киршем, не правда ли? Мой любимый напиток. Садитесь же, пожалуйста, месье де Кейраз, вот здесь, напротив меня.
Им подали то, что было спрошено.
– Итак, любезный месье де Кейраз, – начал он, обмакивая эмалевую ложку в замороженную смесь, – маркиза де Люсьен желает знать, куда девался маленький виконт де Лорис…
– Вы знаете…
– Знаю много чего… Странными делами занимается этот аббат… не будем на этом останавливаться. Конечно, я менее, чем кто-нибудь, имею права на вашу любезность, так как мы с вами почти не имели случая встречаться, тем не менее, если вы позволите, я буду откровенен с вами…
– Барон, вы окажете мне честь, которой я постараюсь быть достойным.
Лорнетка запрыгала в такт.
– Должен вам сказать, месье де Кейраз, что вы чрезвычайно мне нравитесь.
– Вы слишком добры ко мне, барон.
– Да, я знаю, что вы энергичный человек и не любите останавливаться перед мелочами, а идете напролом к цели.
Кейраз посмотрел на него и не встретился с его взглядом. Черт возьми! Куда клонилось это нежное предисловие?
– В наше время такие люди, как вы, дороги, месье де Кейраз: нет цены их услугам. Вы мастерски владеете шпагой, не правда ли?
– Совершенно верно, барон.
– Мне известно из достоверных источников, – продолжал Маларвик, – что его величество, который, между прочим, через четыре дня будет в Тюильри, имеет в виду преобразовать роты мушкетеров по примеру прошлого года.
Лорнетка на руке закачалась теперь равномерно, покойно.
– Что бы вы сказали, месье де Кейраз, о чине капитана, на этот раз действительном?
Не останавливаясь на загадочном смысле последней части фразы, Лавердьер не мог удержаться от радостного восклицания. Капитаны мушкетеров, по этикету двора, стояли выше самых старших чинов действующей армии. По своей службе они были приближенными короля, им предоставлено было широкое поприще для удовлетворена тщеславия, им давались милости щедрой рукой. Для Кейраза это было нечто неожиданное, осуществление самого блестящего сна, а главное, с этим замолкали все воспоминания прошлого.