Потому, потрепав Первую за гриву и не встретив в ней сопротивления, Богдан заглянул благородному животному в огромные и немного грустные глаза и зачем-то подмигнул, наконец приняв решение – единственно возможное в данной ситуации. Чтобы и волки сыты, и... зайцы целы.
И уже в следующий рабочий день, вызвав к себе помощника, распорядился участвовать от его имени в аукционе и за любую цену, до какой бы ни доторговались, выкупить Первую. Выкупить, чтобы оставить ее на прежней ферме и договориться с владельцем, чтобы к ней не допускали никого, кроме Юльки. Это ее лошадь. Только ее.
Капкан был установлен.
После этого оставалось лишь засечь время. Попросить у секретарши кофе. Вытянуть ноги на столе. И ожидать, когда истинным торнадо в его мир снова ворвется Юлия-все-еще-Малич. Он готов был отдать хоть руку на отсечение, хоть голову, что она этого так не оставит. Прибежит. Явится. Обругает его всеми возможными словами. Обвинит во всех грехах. Расскажет ему все, что думает про его мажористость. И, может быть, в очередной раз пошлет со всеми его бабками. Кайф.
А если этого не случится, то значит, все, что он знал про себя, про нее и про жизнь – не более, чем иллюзии семнадцатилетнего пацана, который так ничего и не понял.
Теперь выходило, что, наверное, и правда ничего не понял. Потому что у нее, мать его, все супер. И с мужем, и вообще по жизни. Сюрпризы у них там, подарки, сказки на ночь. Баба Надя, Новый год, бл*. Будто бы у него не Новый год.
И у него. Год. Новый.
Совершенно неожиданно нарисовавшийся, когда он реально хотел, только чтоб поменьше дергали. Может быть, у отца бы встречал – это было бы предпочтительнее.
Но нет. Пришлось выбирать отель на Барбадосе, давать поручения об организации трансфера и спешно подгонять под этот свалившийся на его шею отпуск свои дела. А значит, до праздников буквально ночевать на работе – благо диван имелся, на котором не грех вырубиться на часок, и даже душевая кабинка для придания себе налета цивилизации. Нужно было сдать в эксплуатацию один объект и завершить подготовку к приоритетному в настоящее время проекту, чтобы было с чем идти на тендер в январе, а для этого максимально мобилизовать все ресурсы, какими он сейчас располагал. Проект был вдвойне важен, поскольку почти с самого начала задумывался отцом, обещал неслабую прибыль и имел огромный имиджевый потенциал. Роман Моджеевский, хоть и отошедший от управления корпорацией, а до конца уйти так и не смог. Правда теперь занимался исключительно тем, что было ему интересно. А интересна ему была архитекторская работа в чистом виде. И тот стадион, который он надеялся отгрохать в столице к известному спортивному соревнованию, впечатлял сейчас даже на экране монитора и буквально просился на реализацию. Но все это потом. В следующем году. Если утвердят.