Теперь наконец-то что-то должно было произойти.
Стояла солнечная суббота, когда Грейс наконец заставила себя убрать экспозицию с детскими книгами с витрины магазина. С учетом того, что большое количество малышей снова перевезли за город, в главном окне магазина было бы лучше оформить композицию об увлекательном чтении для взрослых, которые остались в Лондоне. Впрочем, выйдя из магазина в тот день, она не сразу отправилась домой.
Вместо этого она грелась в лучах яркого солнца и лакомилась чаем со сладостями в уличном кафе. Рестораны, в отличие от граждан Великобритании, следовали другой системе нормирования. Для них нормы продуктов были немного щедрее, поэтому чай был насыщеннее и слаще, как и выпечка, в которой почти не чувствовался маргарин. Почти.
Но эта попытка не принесла ей той радости, на которую она надеялась. Наоборот, она начала скучать по Вив, которая раньше сидела напротив и, смеясь, делилась последними сплетнями из «Хэрродс». И это заставило ее пожалеть миссис Уэзерфорд, которая не могла заставить себя насладиться даже таким прекрасным днем, не говоря уже о других радостях жизни.
Да и как Грейс сама-то могла, когда Колин был мертв?
Решив все же не поддаваться печали в такой погожий день, Грейс оказалась в парке Кинг-сквер-Гарденс. Продавцы стояли у своих тележек на колесиках, выкрашенных в яркие глянцевые цвета, чтобы привлечь покупателей к своим товарам, а люди отдыхали на скамейках и брезентовых креслах, расставленных на изумрудно-зеленой траве.
По всему парку были разбиты грядки с овощами в рамках кампании «Копай для победы», гроздья вьющегося душистого горошка заменили жасмин, а там, где когда-то цвели розы, теперь росла капуста.
Грейс устроилась в свободном шезлонге, толстая ткань которого была теплой от солнца, и блаженно откинула голову назад. В воздухе сладко пахло травой, смешанной с пряностями колбасы от ближайшего уличного торговца, а шаркающие звуки шагов и простые разговоры превратились в фоновый шум успокаивающей атмосферы.
Внезапно мирную тишину прервал пронзительный вой сирены воздушной тревоги.
Грейс осталась на месте, смирившись с этим оглушительным источником раздражения, на тот момент уже ставшим таким же обычным, как и мешки с песком. В начале войны этот пронзительный вой заставлял ее сердце выскакивать из груди. Теперь же он был просто досадной помехой.
Несколько человек неохотно поднялись со своих мест, чтобы найти убежище, хотя их действительно были единицы. Большинство горожан остались на своих местах, продолжили нежиться на солнце.