Кэмерон прислала мне дерьмовое письмо «Дорогой Джон». Каждое слово было как удар в живот. Я разорвал его и сжег кусочки. Разрушение отношений и браков — обычное явление в военной жизни. Я стал бы просто еще одним статистиком.
Даллас протягивает мне пиво, и я улыбаюсь и выпиваю его одним глотком, наслаждаясь горьким, но вкусным ячменным солодом. Я шлепаю рукой по стойке и прошу бармена, Малики, налить нам еще.
Невозможно не заметить жалостливые взгляды в мою сторону, подтверждающие, что все знают о Кэмерон. Я замечаю группу ребят, с которыми играл в футбол в старших классах, сгрудившихся вокруг стола, и иду в их сторону. Когда я уже почти дошел до них, кто-то выставляет ногу, пытаясь поставить мне подножку.
Им это не удается, но я в бешенстве.
Какого хрена?
Я поворачиваюсь, готовый выместить свой гнев на этом придурке, но возмущение рассеивается, когда я вижу ее.
— Ну если это не самая большая задница в мире. Извини, я опоздала, но в больнице был сумасшедший дом, — говорит Лорен, моя младшая сестра.
Я смеюсь, когда она пытается обнять меня своими короткими ручками, и глажу ее по голове, когда отстраняется. — Ничего страшного. Я здесь всего несколько минут.
Она ухмыляется. — Я скучала по тебе. Парни не так боятся шутить со мной, когда тебя нет. Мне пришлось прибегнуть к перцовому баллончику и АК-47.
— У тебя нет АК-47.
— Верно, но разве не круто звучит, когда я говорю, что у меня есть? Наверное, тебе стоит купить мне его на день рождения.
— Я никогда не куплю тебе оружие. Черт, я бы не отказался, чтобы ты пристрелила какого-нибудь бедного ублюдка, который сказал тебе что-то не то.
Она смеется: — Ты знаешь, что с темпераментом семьи Барнс не стоит считаться.
Я раздумывал о том, чтобы поехать домой, но «Блу Бич» — это все, что я когда-либо знал. Сидя и наслаждаясь очередным бокалом пива, я радуюсь, что согласился прийти, вместо того чтобы пропивать свои печали в подвале Далласа.
Это счастье длится всего двадцать минут и две кружки пива. Я уже начинаю расслабляться, пока Лорен рассказывает о своих последних неудачах на свиданиях, когда она останавливается на середине разговора и опрокидывает свой напиток.
— Я не могу поверить, что этот сукин сын и шлюха показались здесь, — кричит она.
Я отворачиваюсь от ее разъяренного лица, чтобы посмотреть, что привлекло ее внимание.
— Все в этом богом забытом городе знают, что твоя вечеринка сегодня здесь, — прошипела она.
Мои руки немеют, и я едва не роняю пиво, а в горле появляется привкус желчи.
В баре наступает тишина.
Даже музыкальный автомат отключается на время последующего дерьмового шоу.