– Что это у тебя, Генри?
Генри поднял голову и отложил альбом с мелками в сторону. Не говоря ни слова, он выскочил из машины и заспешил по ступенькам в дом.
А нарисовал Генри детальную карту окрестностей, вплоть до дорожных знаков и номеров на домах.
Позже, когда все заснули, Гейб вошел в комнату Вивиан и положил рисунок на постель.
Мама, дернув за шнур лампы в изголовье, зажмурилась на свет и невидящим взглядом посмотрела на рисунок.
– Что это такое?
– Это Генри. – Гейб мерил шагами комнату.
Взяв листок, Вивиан вгляделась в него: здания на холме в Вершинном переулке, пекарня, школа, аккуратно выведенные номера домов и названия улиц и, наконец, заново отстроенный полицейский участок на Финни-ридж. Вивиан покачала головой.
– Это он нарисовал, – объяснил Гейб.
– Что? Нет. Не может быть. – Вивиан уронила бумагу на пол.
Гейб подобрал рисунок и уставился на Вивиан, пока та не выдохнула – побежденная и какая-то чужая.
– Виви, это же хорошо. Теперь мы знаем: там что-то происходит. Нам нужно только понять, как туда достучаться.
Вивиан вновь потянулась к лампе и дернула шнур, погрузив Гейба в черную темноту, за исключением пятна от сияния луны на подушке.
– Потрясающий почерк, правда? – наконец произнесла она.
– Да, потрясающий.
– Ты видел «Г»? Великолепно. Я так не могу.
– Я тоже.
Гейб удалился в свою комнату внизу и забрался в постель. Они с Вивиан, предполагая, что другой спит, всю ночь переживали каждый на своем этаже.
Шум урчащей на кухне кофеварки разбудил Гейба на рассвете. Вивиан страдала жуткой бессонницей. Гейб подумал о том, знал ли кто-нибудь еще, что, пока весь дом спит, она часто проводит ночь, глядя в кухонное окно на темное небо? Иногда он хотел составить ей компанию. Может, тогда он сказал бы ей правильные слова. Или развеселил. И может, им удалось бы по-настоящему поговорить, а не просто обменяться фразами, типичными, пожалуй, разве что для сожителей: «Купи еще молока, пожалуйста» или «Нет, пожалуйста, иди в ванную первым». Возможно, все бы так и было, но не сегодня. А потому, быстро приняв душ, он вышел во двор наблюдать восход солнца в одиночестве.
Вначале Гейб подумал, что перед ним низкорастущее белое соцветие на кусте пиона. Пока не заметил розовый нос. Гейб пересек двор, подобрал малютку и занес в дом. Смыв в кухонной раковине грязь с лап, он в замешательстве гладил животное, когда из подвала с корзинкой свежепостиранного белья поднялась Вивиан.
– Кто это? – спросила она, остановившись у раковины.
– Думаю, собака.
– А.
Не более двадцати сантиметров в длину, существо было всего-навсего щенком с непомерно большими лапами и урчащим пузиком. Налив в тарелку сливок, собравшихся на поверхности молока, Вивиан поставила ее на пол. Они стояли вдвоем и смотрели, как собака жадно лакает.