Я посмотрела на осколки кулона, потом перевела взгляд на разбойника. Нет. На суженого он никак не тянул.
– Вот это было зря, – мрачно сообщила я и, рисково поднырнув под блеснувший меч, сбила противника с ног подсечкой.
Бандит потерял равновесие и упал. Я резко выбила меч у него из руки и планировала уже запрыгнуть сверху, чтобы негодующе придушить, но мне помешала сделать это серия последовательных щелчков.
– Джерри! – услышала я окрик Тилваса Талвани.
Арбалеты.
Гурх, арбалеты.
Я же сама про них говорила, а теперь…
Я невольно вжала голову в плечи, ожидая своего неминуемого превращения в решето, но ничего не случилось. Лишь перед глазами промелькнула тень – кто-то красивой рыбкой пролетел мимо меня, падая на землю.
Это был Тилвас.
В полёте он странно дернулся… А теперь лежал, пробитый полудюжиной болтов, и нежно-зеленый мох под ним быстро окрашивался кровью.
Один болт торчал прямо из горла. Глаза артефактора раскрылись еще шире, стекленея.
Все замерли. Разом.
…Странный эффект, снова и снова возникающий в бою: казалось бы, обе стороны готовы к смерти, даже жаждут ее, но когда кто-то погибает на твоих глазах – друг ли, враг ли, – ты на мгновение цепенеешь. Так и сейчас: на несколько долгих ударов сердца над темным ущельем повисла тишина.
– Нет, – произнес чей-то надломленный голос, и я не сразу поняла, что он принадлежит мне. – Тилвас! Нет!..
– Да, – возразил один из разбойников, видимо решив, что это – лучшее время для переговоров. – Отдавайте изумруды, не то вас постигнет судьба вашего друга.
– Вот теперь вам точно конец, – вместо этого так тихо и с такой нежной улыбкой сказал Мокки Бакоа, что бандиты вокруг него невольно подались назад, хоть и были на голову-две выше вора.
Я же неверяще смотрела на Талвани.
Чувство несправедливости и тупой, до кишок пробирающей горечи затопило меня целиком, и я вдруг поняла, что никак не была готова к такому. Пусть даже мы столько раз сталкивались с опасностью за эти дни. Мне казалось, если Тилвас или кто-то из нас и погибнет, то точно не в таких обстоятельствах. Это было несправедливо и так… буднично.
Он столько лет боролся со своей старой смертью, чтобы вот так прыгнуть и вместо меня поймать шесть смертельных выстрелов – притом что мы даже не стали друзьями – колкостей в наших беседах было куда больше, чем близости… Хотя нам было о чем помолчать, и о чем пошутить, и каждый раз эти периоды молчания и шутки становились для меня как будто ценнее.
– …Вам конец, – собравшись с силами, ледяным тоном повторила я вслед за Мокки и наклонилась за выбитым у бандита мечом.