– Потому что я ненавижу это.
– Что за бред. Ты же не ненавидишь Чо и нескольких наших знакомых из Алых.
– Конечно нет. Я в себе это ненавижу. Я это не выбирал, и в обществе это сложнее, чем стандартная ситуация. А я ненавижу сложности, которые мне навязали. Будь то природа или что угодно еще. На других мне плевать, Джерри.
– В Рамбле с этим плохо?
– В Рамбле с этим лучше, чем где-либо. Но не для вора. И не с Лиорданом.
– Лиордан… Красивое имя.
– Нет, обычное.
– Ты его любил?
– Я никого никогда не любил. Мне так кажется.
Я вспомнила, что несколько часов назад он был другого мнения. Мокки тоже вспомнил об этом. Его рука сжалась.
– Так ты сейчас лжешь или тогда лгал, Бакоа? – спросила я.
– Терпеть не могу такие прямые вопросы. Но… сейчас, – сказал он твердо и, повернувшись на бок, в упор посмотрел на меня своими черными глазами.
Я серьезно.
Потом, паясничая, подмигнул:
– Ну, мне так кажется.
Мы синхронно усмехнулись. Мокки потянулся вперед и снова поцеловал меня. Губы у него были истерзанные и искусанные, очень красные и опухшие – видно даже в тусклом свете луны. Еще бы…
– Если хочешь знать, я тебя тоже люблю не так, как надо, – после паузы сказала я. – Ты меня пугаешь. И заводишь. И при этом я доверяю тебе. Ты мой самый близкий человек в последние годы, Мокки. Однако… Скажем так, где-то глубоко внутри я всегда знала, что обычных романтических отношений у нас не получится. Либо я подсознательно догадывалась о твоей тайне, либо меня слишком уж смущал твой очевидно отвратительный нрав.
Он лениво царапнул меня по ребру: эй.
– Ты тоже мой самый близкий человек. – проворчал Мокки. – Не в последние годы, а вообще. И меня всегда ярость брала, что при таком раскладе ничего не работало. Я бы сказал: «Пошло оно к пеплу, я тут все уничтожу, я себя перекрою, любой ценой, а я сделаю, как мне хочется», но в вашем светском, чтоб его, обществе говорят: «Очень жаль». А жизнь – светская стерва. Обобрать получится, переубедить – нет… Очень жаль.
– Очень жаль, – эхом отозвалась я. – Однако твой сегодняшний план был скорее из серии «Пошло оно к пеплу».
Мы рассмеялись.
– Кстати, мне понравилось.
– Из-за зелья, еще бы.
– Да нет, я просто как-то не думал, что этим можно заниматься… ну… – он замялся и, небом клянусь, покраснел. – Так.
Тот факт, что дерзкого и психованного преступного элемента Мокки смущали разговоры на подобные темы, привел меня в шоковое состояние. Я высоко и неверяще вскинула брови. Бакоа улыбался. Да уж. Вот это дурдом.
– Расскажешь кому-то – и я тебя убью, – наконец стерев улыбку, максимально холодно сообщил он. – Вас обоих.