И мое появление.
Десятки и сотни лет я жил вдали от человеческих городов и не знал об Ордене Сумрачной Вуали. И да. Я захотел попробовать смертную юдоль. Несмотря на то что наш ритуал прошел совсем не по плану и меня расщепило между Тилвасом и амулетом, поначалу это не казалось проблемой. Я чувствовал лишь страшное, потрясающее возбуждение.
Оказывается, у воздуха имелись запах и температура. У самого меня обнаружились прекрасные пальцы, уши, ноги, тридцать два крепких белых зуба. Когда я касался предметов, я ощущал их гладкость или шершавость, жесткость или мягкость. Мир материи был моим личным подарком, и мне не терпелось его развернуть. Все шуршащие слои, один за другим.
Личность Тилваса Талвани – сосредоточенная, рафинированная – ушла на задний план при моем подселении. Я был куда сильнее испуганного умирающего мальчишки. Я затолкал его в самую глубину, в дальний угол сознания.
Сдержанный джентльмен превратился в обожающего нарушать правила весельчака. Как по мне, я позволил этому зануде наконец раскрыться.
Мы вернулись в Пик Волн. Мы обманули Орден Сумрачной Вуали. Мы зажили на полную катушку – я обнаружил в морской столице тысячи других людей. Это было потрясающе. Столько возможностей с каждым из них. Первое «Привет» – и ты никогда не знаешь, во что оно превратится дальше. Дружба. Флирт. Драки. Ненависть. Интриги. Игры. Партнерство. Обманы.
Из родового замка Крыло Заката мне писали, что бабушке Тилваса плохо в последнее время, стоит приехать. Но у меня не было времени и желания навещать чью-то бабку. Я дышал в унисон со столицей, я не мог оторваться от пульсирующей жизни Пика Волн.
«Ты была права, бабушка, – написал я в Крыло Заката почерком Тилваса Талвани. – Общество и люди – это прекрасно. Куда прекраснее дара».
«Я не говорила ”общество”. Я сказала тогда другое слово, Тилвас», – пришло от нее.
Мне было лень вспоминать.
Именно в те первые месяцы после Нчардирка родилась моя репутация «шалопая». Заслуженная.
А потом однажды после бала у наместника Исцинари я узнал, что бабушка и дедушка Тилваса умерли. Точнее, умерла бабушка, к чему все и шло. А дед выпил яд, потому что не хотел жить без нее.
«Мы любим тебя, Тилвас», – было написано в его прощальном письме. «Жаль, что ты так и не приехал», – как будто бы читалось между строк.
Я почувствовал… Я не знаю, как это описать. Ярость? Отчаяние? Стыд? Боль? Непонимание, за каким гурхом я это чувствую?
Личность Тилваса слабо билась где-то в глубине меня. Я испытывал смутное волнение, подобного которому пока не возникало у меня в нашем симбиозе, чего бы мы ни делали в столице. Я собрал вещи и поехал в Крыло Заката.