И вдруг мы услышали, как кто-то крикнул:
— Братцы! Лес рядом!
И тут же раздался голос князя:
— Теснее, теснее держаться! Щиты сомкнуть! Ещё немного продержимся, православные, а там может и ждёт кого из нас спасение!
XVIII
Степняки тоже поняли, что если мы дойдём до леса, то будем спасены. По крайней мере, хоть какая-то часть. Поэтому они внезапно со всех сторон бросились на нас. В нескольких десятках метров он зелёной стены деревьев и кустарника началась страшная, решающая сеча! Разьярённые враги не жалели никого! Они рубили всех, кто попадался на пути. Мы отвечали им тем же! Я видел, как упал княжеский стяг, как подняли на копья самого князя, как падали рядом с убитыми дружинниками женщины и дети, сжимая в руках копья и мечи, топоры и сабли! Проткнутая копьём, княгиня рухнула рядом с девушкой, которая прижимала к груди маленького княжича, — вражеская стрела пробила оба их тела. Были убиты бояре, кривая степняцкая сабля разрубила голову воеводы…
Но и нашим врагам победа досталась не просто так — много, очень много их осталось лежать на всём кровавом пути от пролома в городской стене до края леса. Я видел, что более ловкие из наших бойцов, или наиболее удачливые, сумели завладеть лошадьми, сбросив на землю и убив всадников. Вот и Прокша, схватив копьё, завертел его, как ослоп, и одним ударом выбил из седла степняка. Мгновенно вскочив на коня, он с тем же копьём обрушился на другого. Через миг тот так же покатился в траву бездыханным.
— Что стоишь! Быстрее! — закричал мне Прокша.
Я метнулся к коню и вскочил в седло. Сидя верхом, я увидел, что более двух десятков русских конников дерутся со степняками, да около полусотни пеших. Мы с Прокшей бросились на помощь товарищам…
Битва, длившаяся уже несколько часов, подходила к концу. Всё меньше копий, мечей и сабель поднималось навстречу врагу. И вот настала минута, когда пожилой, видимо, старший на этот момент из оставшихся в живых дружинников, прокричал:
— К лесу! К лесу пробивайтесь, други! У Медвежьего все встретимся!
Лес был совсем рядом — буквально считанные метры отделяли нас от него. Те из нас, кто сидел в седле, ударили разом в одно место созданного басурманами кольца окружения, прорвали его! Пешие ратники, уцелевшие горожане — все ринулись в этот прорыв, растворяясь среди спасительных деревьев и кустов, а ставший нашим командиром дружинник всё кричал, маша саблей:
— У Медвежьего озера встречаемся!
Летели стрелы, бешено взвизгивая, ржали кони, кричали люди, звенело оружие — мы из последних сил сдерживали противника, давая пешим горожанам скрыться в лесу. Наконец и мы поворотили коней, забросили щиты за спины и, пригнувшись, нахлёстывая храпящих животных, нырнули в сплетение ветвей…