Мы пошли вдоль болота по кромке леса, то и дело тыкая палками в ярко-зелёное переплетение мха и сочной болотной травы. Палки легко протыкали травянистый настил и уходили вглубь.
— Не пройдём! — вздохнул болотник. — Топь.
Бля! А не за этим ли они запруживали ручей? Чтобы болото стало непроходимо-топким! А на кой хер? Что здесь спрятано?
— Может, настил сделаем? — болотник безнадёжно посмотрел на меня.
— Сколько дней мы его делать будем? — спросил Соловей.
— Это да, — вздохнул болотник.
Я отбросил жердь в сторону.
— Где ты видел мару? — спросил я болотника.
— Вон там! — он показал рукой на юг.
Я всмотрелся в переплетение низеньких болотных ёлок.
Бля! Как же не хочется опять в одиночку геройствовать!
А хер ли делать? Упустим мару — потом все горя хватим.
— Ждите меня здесь, — сказал я болотнику с Соловьём. — В болото не суйтесь. Если до утра не вернусь — уходите на хер.
Ну, что? Перекидываемся, Немой!
В голове звонко щелкнуло. Я втянул ноздрями прохладный кисло-пряный болотный воздух и осторожно запрыгал с кочки на кочку в глубину болота.
Мара выделялась на яркой болотной зелени, как уродливая чёрная заплатка. Она лежала, обхватив крыльями высокую травянистую кочку, и с аппетитом чем-то чавкала.
Судя по следу, последнюю сотню метров она ползла, приминая траву и выдирая когтями мох. И всё-таки доползла, поганое отродье!
Увидев меня, она прекратила жрать и попыталась подняться. Мару заметно пошатывало, шерсть на распоротом животе слиплась от чёрной крови. Тварь оскалила жёлтые клыки и зашипела.
Ну-ка, что ты там хомячишь?!
Я перепрыгнул на кочку поближе. Мара неотрывно следила за мной. Чёрное щупальце бессильно барахталось в моём сознании, но мне было глубоко по хер.
Херня ведь не в том, чтобы не бояться ничего. Главное — не бояться собственных страхов.
Бля! Даже в кошачьем обличье меня чуть не стошнило. Представляю картинку — подыхающее чудовище и безудержно блюющий посреди болота кот.
Мара жрала собственные яйца. Не в смысле — тестикулы. А в смысле — кладку. Короче, разоряла гнездо.
В ямке на верхушке кочки лежал десяток буро-ржавых яиц. Три из них были разгрызены, и мара высасывала из них вязкую кроваво-коричневую жижу. Видно, надеялась при помощи такой диеты не сдохнуть.
Ну, бля, у тебя и вкус!
Краем глаза я заметил на соседней кочке ещё одну кладку. А дальше — ещё и ещё.
Ипать!
Мало мне их мамочки — придётся ещё весь этот инкубатор потрошить!
Я представил мерзкий вкус потусторонней яичницы и инстинктивно зашаркал задними ногами.
Перекинуться в человека? С мечом по кочкам много не поскачешь. Промахнусь, увязну в трясине и — привет, Немой!