— Почему ты злишься на меня?
— Потому что ты глупый, Каван. Я больше не хочу говорить о твоих шрамах. Если тебе не о чем со мной поговорить, то лучше помолчим, — отрезаю я.
— Женщины не смотрят на моё лицо, когда я их трахаю. Да и трахаю я их так, чтобы они меня не видели.
От его слов я прихожу в ярость.
— У меня было много женщин, и я встречался с людьми. Никому не нравится смотреть на дефекты. Да, может быть, я и зациклен на этом, но лишь потому, что не хочу услышать от тебя подобное или узнать, что ты мне врёшь. Некоторые женщины даже спрашивали, мог бы я избавиться от шрамов или же трахать их сзади, чтобы они не прикасались к ним. Я привык к подобному. Я…
Не могу больше терпеть это. Пихаю его кулаком в плечо, отчего Каван замолкает.
— Достаточно. Я не хочу идти с тобой в библиотеку. Ты такой идиот, — цежу я.
— Почему ты снова злишься?
— Я не злюсь. — Бросаю свои вещи на ленту и прохожу под металлоискателем.
— Ты очень сильно злишься на меня. Что я сказал не так? Тебе не нравится факт того, что я трахал других?
— Боже мой, — шепчу, закатывая глаза, пока он достаёт из карманов нож, телефон, бумажник, а потом пистолет. Охранник смотрит на нас с ужасом, но Каван молча показывает ему какую-то карточку.
— Да, я не девственник, и у меня есть опыт. Что в этом такого?
— Ты можешь прекратить? — шиплю я на него, поглядывая на охранника. Краска стыда заливает мои щёки.
— Нет, я не могу прекратить, потому что хочу разобраться в том, почему ты так сильно на меня разозлилась, что даже выгнала из библиотеки!
— Ты кричишь. Тише.
— Я не кричу, чёрт возьми!
Когда его громкий голос эхом раздаётся по тихому пространству, Каван хмурится и поджимает губы.
— Ладно, я кричу. Но ты меня вывела, — обвинительно бросает он.
— Я? Это ты начал глупый разговор и не хочешь слышать меня.
Ты глухой придурок.
— Ты понимаешь, что обзываешь меня? А те, кто это делали раньше, уже не живут.
— И что? Ты угрожаешь мне? Готов убить меня за то, что я не собираюсь жалеть тебя или подтверждать слова тех дурочек, которые убедили тебя в твоём уродстве? Ну же, и что ты мне сделаешь, Каван? — Вскидываю подбородок и смотрю прямо ему в глаза.
Чувствую, как напряжено всё моё тело, и оно вторит мужскому телу, вплотную стоящему напротив меня. Я ощущаю сильные и мощные вибрации жара, которые исходят от Кавана. На заднем плане всё размывается, и я вижу только его лицо и потемневшие глаза тёмно-синего цвета, горящие от эмоций. Я в жизни не видела подобных глаз. Глубоких, таинственных и сильных. У меня в горле начинает сушить, словно там сутки не было и капли воды. Моя кожа покрыта мурашками, которые щекочут меня. Я осознаю, что, кажется, даже не дышу.