“Да я тоже не Спаситель! — сварливо думала она, уединясь в темном уголке и отыскивая заветный блокнот. — Я тоже хочу жить, как все нормальные люди. Так что это проклятье… а пусть высшие силы разбираются, кому его влепить!”
Ручка не потекла и не отказалась писать, и на странице повидавшего виды блокнота появилась лихая запись.
“Хочу, чтобы невезение перешло с Максима Дмитриевича на кого-то другого”.
Непруха аккуратно поставила точку и с подозрением посмотрела на ручку. Та не плевалась чернилами, не разваливалась и не выстреливала пружинкой в глаз.
“Значит, не мне”, — радостно подумала Непруха, пряча блокнот в карман и высовываясь из своего убежища.
На кухне как будто тоже все было в порядке. Все работали, перекидываясь обычными фразами, помешивали, выпаривали, месили. И даже стонов поверженного шефа не было слышно.
“Пойду посмотрю, как он там,“ — забеспокоилась Ольга.
Максима, кажется, отпустило.
Когда Ольга постучалась и вошла в его кабинет, он без сил сидел в своем кресле, потирая лоб с огромной шишкой. Шлем робокопа, блестящий и невредимый, стоял на его столе.
— Это катастрофа! — прошептал Максим Дмитриевич трясущимися губами, глядя на Непруху глазами осиротевшего Бэмби. Ему просто необходимо было пожаловаться хоть кому-нибудь, хоть бы и Непрухе. — Придут критики! Я пригласил фотографов! Заказал рекламу! Интервью! И как мне со всеми с ними встречаться, если я… в таком виде!
Он горестно развел руками, демонстрируя свое несчастное туловище Непрухе. Истерзанное утренним туалетом лицо его было поникшее и растерянное, как у испуганной исцарапанной собаки, попавшей в неопытные руки грумера.
Растопыренные под столом голые ноги, торчащие из рваных штанов, были непростительно волосаты и взъерошены.
“И носки разные, — с удивлением рассматривая веселенький бежевый носочек в ромашках и с рюшечками на левой ноге шефа, подумала Ольга. — Откуда у него, интересно, такие носки?! У него что, в шкафу есть отдельная полочка с красивыми женскими вещами? Носит по выходным розовые стринги с помпоном в виде заячьего хвостика? Ушки зайчика? Сетчатые розовые чулки и туфли на шпильке?”
Однако представлять, как выглядит игривая розовая кожаная портупея на мужественной волосатой груди шефа, было некогда.
— Спокойно! — уверенным голосом рявкнула Непруха. — Без истерик! Все поправимо! Всего лишь мелкая неприятность. Ну, переволновались, спешили. С кем не бывает. Надо выдохнуть, взять себя в руки и начать день заново.
— Думаешь? — проскулил Максим Дмитриевич, глядя на нее с надеждой.
— Уверена! — кивнула головой Непруха. — Я-то в этом разбираюсь получше вашего.