Лучи утреннего солнца прорывались сквозь плотный тюль, пытаясь развеять полумрак комнаты. Где-то на полу валялась разбросанная одежда, напоминая об урагане, пронесшемся между ее владельцами. На спутанных простынях лежали двое — хрупкая блондинка и плечистый брюнет. Оба каким-то странным, немного затуманенным взглядом смотрели вверх и молчали. Парень не выдержал первым, перевел взгляд от столь занятного потолка и посмотрел на свою соседку по ложу.
— Ну и зачем ты это сделала, Инга? — наконец недоуменно спросил он. — Почему именно я? Ладно я, не особо соображал, но ты… — растерянно потер виски. — Какого черта ты меня не остановила?
Девушка как ни в чем не бывало передернула хрупким плечиком, стянула с кровати с простыню и только потом соизволила ответить:
— Захотелось.
— То есть вот так вот просто — захотелось? — ошарашенно переспросил юноша, пытаясь в очередной раз постичь это странное существо рядом с собой.
— Яр, а зачем усложнять? — улыбнулась Инга. — Просто захотелось, и я не вижу в этом желании ничего страшного. И, ради бога, убери со своего лица выражение: «Что же я наделал?». Ничего криминального не случилось.
— Прости меня. Это я во всем виноват. Ты ведь…
— Возраст согласия с шестнадцати лет, — хмыкнула блондинка. — Я этот возраст уже миновала, ты — тем более. Не надо раздувать из этого трагедию. Было и было. Я не собираюсь кидаться к брату с воплями, что ты меня соблазнил. Ты, надеюсь, с покаяниями к нему тоже не бросишься.
— Инга! — повысил голос он.
Она лишь закатила глаза. Вот так вот всегда, чуть что — снова начинает ее воспитывать. Давно мог бы понять, что это бесполезно, ее уже даже ремень не спасет. Хотя… нет, стоит обойтись без пошлых фантазий.
— Что Инга? — захихикала она. — Тебе самому не кажется довольно странным, что ты читаешь мне нотации в полностью обнаженном состоянии? Или это попахивает ролевухой?
— Инга! — почти прорычал Ярослав. Что ж, лучше так. Пусть злится, но не пытается проанализировать ее поступок. Ни к чему хорошему эта разбивка на атомы не приведет. Так, цели добились, из себя тоже вывели. А теперь лучше сбежать, пока не прибили. И пока сама не потеряла маску спокойствия.
— А, ну значит, не находишь, — она подобрала с пола короткое платье, в котором вчера оказалась в его комнате, нашла белье и стала одеваться, стараясь не обращать внимания на взгляд, которым ее пожирал собеседник. Казалось, он всерьез размышлял над выбором: придушить ее или завалить на кровать и заняться более интересными вещами. Но последнее он точно не выберет, а жить она еще хочет.