Она бы кивнула, потягиваясь, как кошечка.
— Зачем так рано? — он бы улыбнулся и поцеловал плечо или нос.
— Потому что весна — последнее слово она бы выкрикнула и рассмеялась, она бы долго-долго смеялась…
Но кого-нибудь не было рядом. Кто-нибудь был в другом мире, и в его мире не было таких диалогов.
***
А потом она шла и кружилась, подставляя щеки солнечным лучам, и куталась в плащ от ветра.
Случайные прохожие оглядывались на нее, улыбаясь.
Она никого не видела. Для нее никого не было. В ее мире никого не было. И от этого было невыносимо грустно. Она улыбалась этим случайным прохожим, улыбалась изо всех сил, чтобы не замечать, как это невыносимо грустно, когда в такой замечательный день в твоем мире все еще нет никого.
В этом огромном, безнадежно жестоком мире не было никого.
***
Я смотрел в окно и улыбался и, должно быть, выглядел ужасно глупо, когда вот так смотрел в окно и улыбался. Я проснулся до неприличия рано, и все из-за чокнутой птицы, орущей под окном — я пытался заставить себя злиться на крикунью, но не получалось. Мы с ней оба знали, что просто пришла весна. Давно пора. Сезон туманов явно затянулся в этом году — опять не будет абрикосов. Я пытался заставить себя злиться и на это тоже, но снова не получалось. Я смотрел в окно и все еще улыбался. Опять была весна. Это снова весна. «Просто снова весна» — на языке крутилась песня с такими словами, но я, хоть убей, не мог вспомнить больше ни одной строчки. Я даже не пытался заставить себя злиться хотя бы на это — знал, что не получится. Как можно злиться, когда такая весна? Наконец. В середине апреля.
Я пил зеленый чай. Ненавижу зеленый чай — он остался, когда ушла Алиса. «Ушла» неправильное слово, а правильное я не знал. До сих пор не знаю. Я просто думал о ней. Впервые. И мне стало стыдно за то, что я так давно не думал о ней. Я хотел позвонить, но испугался. Испугался, что она, возможно, несчастна. И это моя вина. Потом я испугался, что она счастлива. Не знаю, почему. Но потом понял, что просто боюсь ее услышать, так же, как боялся увидеть, столкнуться случайно, узнать о ней что-то от общих знакомых. А теперь я пил зеленый чай и думал о ней. Я бессердечная сволочь.
Просто снова весна. И я снова думал о Ливень. И мне было стыдно за то, что я последнее время снова слишком много о ней думаю. Я вспомнил, как встретил свою Ольгу, как Л. оказалась права, но на самом деле я просто снова думал о Ливень. И мне было ужасно жаль, что реальная, совершенная Ольга была совершено непохожа на странную вымышленную девчонку, которая, теперь я это точно знал, не может существовать. Не в этом мире, не в этой реальности.