В дверном замке крякнул ключ, сдвинулся в петлях засов. Графиня вошла в сопровождении двух мужиков, один из которых нëс широкую скоблëную доску со столовыми приборами, а второй — небольшую дубину. Весьма вероятно, ту самую, что… Рана на затылке заныла, рот наполнился слюной. Константин подумал, что это своего рода пытка, вызывать разом ощущения с противоположных концов спектра человеческих чувств. Прав был поручик, покойся он с миром, насчёт её сиятельства — та ещё ведьма!
— Костенька, дружочек, вы же не будете больше делать глупости? — заговорила графиня ласково, словно в прошлые сутки ничего особенного не случилось. — Право, после всего, что вы натворили, я даже опасаюсь подходить к вам близко!
— Я? Я натворил? — у него от удивления едва не отвисла челюсть.
— Ну конечно! Зачем вы зарезали несчастного Савелия Яковлевича? Он ведь нам рассказал, что это именно вы! Он был ещё жив, когда мы его нашли, бедный доктор!
— Это… Это ложь! — К такому повороту молодой человек не был готов и не сразу даже понял бесполезность спора. — Это же вы! Вернее, не вы, а… Да не мог он вам ничего сказать с рассечённым горлом!
Графиня грустно вздохнула.
— Ну вот видите, вы сами и признали. Никто же не посвящал вас, от какой раны скончался Шинктер, сами назвали. Вот и свидетели у меня есть. Если теперь попадëте в руки полиции, непременно вас повесят. Даже не на площади, как достойного человека, а на тюремном дворе, где вешают обычных душегубов. Ну, в лучшем случае, из уважения к героическому прошлому господина поручика, удавят вас в подвале Петропавловского бастиона, я могу поспособствовать, ежели хотите!
Она говорила всё тем же ангельским голоском, от которого мороз пробирал до самого загривка и волосы на не прикрытых одеждой руках становились дыбом. Константин только сейчас всё понял и медленно опустился на лежанку. Привычка требовала соблюдать приличие и не сидеть в присутствии дамы, но усталость физическая и нервная поборола условности. На языке крутились фразы, которые следовало немедля произнести для своего оправдания, но разум указывал на бессмысленность этого. Тем более, что за прошедшие сутки разом усердно перебрал уже все возможные варианты спасения и не нашёл пригодных.
Разумеется, заговорщики знают, что он был на башне. Наверняка уже найден потерянный на лестнице тапок и пояс от халата, изучены грязные следы от босых ног на металле, обнаружена приоткрытая дверь. Кой чёрт дёрнул его бежать, сломя голову, можно же было потихоньку вернуться в постель, не оставив улик, утром вести себя как ни в чём не бывало, и только после, улучив момент… Или нельзя? Если судить по тому, как быстро перекрыли выезд из поместья, слуги графини попросту следили за ним всё это время, и каждый шаг был известен, и каждое действие предугадано наперёд.