Я будто стояла в эпицентре пожара. Дышать было нечем. Я жадно хватала воздух ртом, как рыба, выброшенная на сушу, но это не спасало. В ушах нарастал адский звон.
– Найла, успокойся! – крикнула мама, но ближе не подошла. Казалось, она была испугана. Как будто боялась, что я могу напасть на нее в любую секунду.
Так оно и было. Я снова испытывала безудержный необъяснимый гнев. Хотелось ударить кого-то, сломать. Именно это и привело меня вчера к схватке с браконьерами. Но я никогда не думала, что буду так злиться на своих родителей.
Я шагнула назад, ударившись спиной о дверной косяк.
– Не надо. – Голос папы доносился откуда-то издалека. Но обращался он не ко мне, а к маме. – Дай ей время, чтобы принять это.
Я чуть не рассмеялась. У каждого человека есть вещи, которые он никогда не сможет принять. В моем скромном жизненном списке появилась новая строка. И она разрывала мне сердце.
Я пробиралась сквозь заросли, не понимая, куда иду. Ветви били меня по лицу и хрустели под ногами, как будто хотели схватить меня и не дать уйти далеко. Но я шагала вперед, а в голове крутилось одно и то же: я – неродной ребенок, не их настоящая дочь.
А Виктор?
Он мне не брат.
Я отчетливо представила его себе: ласковые темно-карие мамины глаза, непослушная шевелюра, которая досталась от папы.
Странно, но я никогда не задумывалась о том, что, в отличие от остальных членов моей семьи, я – натуральная блондинка с небесно-голубыми глазами. Ведь это просто бросалось в глаза!
А еще у нас совсем не было фотографий, где мама беременна мной. В альбоме Виктора такие я видела: там постепенно увеличивался мамин живот, а глаза ее все больше сияли от счастья. На моем же первом снимке мне около трех месяцев.
Как-то я спросила маму, в чем дело, и она ответила, что в то время у них просто не было фотоаппарата. Это дурацкое объяснение показалось мне тогда вполне разумным. Тем более снимков меня маленькой и моего счастливого детства и без того хватало. А вот если бы я поспрашивала понастойчивее, может, правда открылась бы намного раньше. Но я была наивной и ничего не подозревала.
Боже мой! Да я просто тупица.
Совершенно потерянная, я брела через лес, а в голове моей всплывали новые вопросы. Кто мои настоящие родители? Почему они меня бросили? У них не было выбора или они не хотели меня оставлять?
Мысли эти причиняли мне боль.
Я не понимала, как можно отказаться от собственного ребенка. Неужели они ничего ко мне не испытывали? Разве их не волновало, что со мной будет?
– Найла!
Услышав знакомый голос, я резко обернулась.