– И отыщу, и поговорю, – согласно кивнул Герасюк. – Но за это с тебя имя подозреваемого.
– Думаешь, оно у меня есть? – с нарочитым удивлением спросил Дубовик.
– Е-есть! Вижу по твоим глазам, – Герасюк подмигнул приятелю, тот лишь скромно улыбнулся.
Баташов на вопрос Дубовика о Петрове ничего определенного не ответил, лишь подтвердил, что Загоскин на следующий день доложил ему о встрече с замом.
– Честно сказать, когда его нет на работе, мне легче дышится, хоть и работы прибавляется. Потому я не особо лезу к нему, поинтересуюсь у его жены, как он, и всё. Похоже, что и они оба не особо жаждут посещений больного у себя дома. – Подполковнику уловил в голосе председателя какую-то неуверенность, будто тот взвешивал свои слова.
«Или знает, да не решается сказать? Почему?» – но Дубовик решил пока не тревожить Баташова неудобными вопросами, а для себя знал, что при любом раскладе для него это не будет тайной: есть разные способы разговорить людей.
Синегуб в Правление пришел сам, принес почту.
На вопросы Дубовика весельчак-почтальон отвечал просто, без напряжения.
Лишь когда подполковник спросил его, видел ли он Петрова, Синегуб как-то замялся, но потом ответил, что не видел, хотя, по мнению Дубовика, на прямой тропинке за несколько метров не увидеть человека невозможно, да и, судя по словам Загоскина, Синегуб должен был видеть Петрова.
«Опять Петров? Что с ним не так? Или эта встреча для Синегуба была невыгодна? Интересно, что скажет на это Петров?»
Но того не оказалось дома. За воротами лишь рвался с цепи огромный пес. Двери были прикрыты на металлический штырь, продетый в петлю навесной дужки.
Дубовику посмотрел на часы: ещё не было и одиннадцати. Ему показалось странным, что больной человек с утра уже где-то ходит. На всякий случай он заехал в больницу, но там была лишь медсестра и старик Гаврилов, который, увидев Дубовика в открытую дверь палаты, громко его поприветствовал и сказал, что у него есть кое-что для «товарища подполковника».
Фельдшер уехал на дальнее поле – заболел один из трактористов, поэтому Андрей Ефимович обратился к медсестре, спросив разрешения войти в палату к Гаврилову.
Та согласно кивнула.
– Но сначала ответьте мне на вопрос, – стоя у двери в процедурную, подполковник испытующе посмотрел на женщину: – Скажите, а какое заболевание у Петрова?
Она, вопреки его ожиданиям, ничуть не смутившись под острым взглядом серых глаз, ответила, сразу, не раздумывая:
– Гипертония, высоким давлением мучается наш Валерий Петрович.
И на вопрос о прогулках по лесу сказала, что они ему показаны. Нельзя лишь нервничать.