Тот смиренно кивнул:
– Вызвали в Обком и сказали, что у меня будет новый заместитель, намекнули, что чей-то там родственник, оттуда, – он показал пальцем вверх. – О моём согласии речь и не шла. Вот так!
Дубовик усмехнулся:
– Да-а, история тривиальна. – Он потёр подбородок и вдруг весело произнес: – А хотите совет? Сработает на сто процентов! Вас ни в чем нельзя будет обвинить, и Петров сам откажется не только от должности, но и от места жительства.
– Это как же? – Баташов с нескрываемым удивлением посмотрел на подполковника.
– Просто! Как всё гениальное. Сделайте так, чтобы об этом узнали колхозники. Я уже успел убедиться в том, что общественное мнение в деревнях «работает» гораздо эффективнее, чем в городах. Здесь всем до всего есть дело, чего не скажешь о городских жителях. Зато у вас будет возможность назначить на место Петрова стоящего работника, по своему усмотрению, или… как там у вас? По общему согласованию?
Баташов некоторое время помолчал, потом сказал с сомнением:
– Но я же не смогу вот так, прямо, заявить об этом…
– А вот я думаю, что найти возможность поставить людей в известность в ваших силах. Любая случайность, неловко оброненное слово… Да и мало ли способов? Подумайте, не пожалеете.
– Ну-у, пожалуй, вы правы… А ведь я как-то не думал об этом. Для меня было главным сохранить чужую тайну.
– Иногда, в интересах общества, можно поступиться своими принципами. Решать вам! Кстати сказать, я ведь тоже, в данный момент, нарушаю закон, но иногда только так можно остановить преступника. Главное – не бояться. Поверьте, наказание ничуть не страшнее страха ожидания этого наказания. А те, что наверху, – Дубовик показал глазами на потолок, – сами не меньше вашего боятся. И уж им-то есть, что терять. Вас любят люди и обязательно поддержат, – он сжал локоть Баташова, тем самым оказывая ему и свою поддержку. – А пока, позвольте мне остаться здесь одному.
Баташов кивнул и вышел.
– Я буду в кабинете Кобякова.
То, что обнаружил Дубовик в процессе обследования помещения Правления колхоза, не столько поразило его, сколько обрадовало. Он понял, что все его догадки и подозрения в отношении одного человека, практически, оправдались.
В кабинете участкового тем временем разгоралась баталия между явившимся вдруг Моршанским и Ерохиным.
– Мне непонятно, что здесь делает КаГэБэ? Ещё не всех леших и кикимор вытащили из болот? – в голосе следователя слышалась неприкрытая издёвка. – Вы бы передали своему подполковнику, что ваше времяпрепровождение в этом месте уже вызывает законное недоумение. И не только у меня. Боюсь, что обычным рапортом вы не отделаетесь. У меня есть не просто подозреваемый, а, можно сказать, подследственный, который, к вашему сведению, уже признался в совершенном им преступлении. Вы же наводите смуту среди людей. Это, насколько я понимаю, противоречит всем канонам вашей деятельности.