Ерохин бодро выскочил из машины, при этом козырнув подполковнику.
Кобяков с Воронцовым вошли во двор Кокошкиной, где на крыльце сидели мужчины, а в избу постоянно входили женщины и выходили оттуда со слезами: слышно было, как у гроба матери рыдала Антонина.
– Товарищ капитан, – Воронцов повернул голову к Кобякову, – туда я заходить не стану. Что угодно, только не это. Не выношу подобных сцен. Извините.
– Ладно-ладно, понимаю. Оглядись пока, а я зайду, для приличия… да и вообще… – участковый поднялся на крыльцо, поздоровался с мужчинами и зашел в дом.
Костя прошелся по двору, поглядывая в обе стороны.
У противоположного забора, чуть в стороне, стоял небольшой дровяной сарай, за ним в глубине двора виднелся покосившийся туалет.
Костя постоял у крыльца, поджидая Кобякова и слушая разговоры мужчин.
– Да-а, непонятно, кому это Верка дорогу перешла, – вздохнул Павел Черемисин, который однажды со своим братом встретил человека с болот. – Что милиция-то говорит? – он обратился к Воронцову.
– Милиция молчит, – вступил в разговор ещё один мужчина, попыхивая козьей ножкой. – Так тебе всё и расскажут! А Верка, видать, кому-то здорово насолила, может, мужика у кого увела?
– Верка-то? Да ну! Она на мужиков и не глядела, своего-то в могилу свела, – добавил третий, сидевший рядом с Черемисиным.
– Чего уж тут говорить! Царствие ей небесное! Своё получила, – остановил разговоры Черемисин. – Пора, мужики, по домам. Завтра на работу.
Он поднялся, за ним пошли и другие.
Вышел Кобяков, посмотрел на Костю. Тот, понятливо кивнув, направился к туалету, оттуда прошел к сараю. Перелезть незаметно через забор было невозможно, но Воронцов протиснулся между забором и сараем и увидел, что одна доска соседского дровяника болтается на одном гвозде. Отодвинув доску, он пролез в сарай Кочета и приоткрыл дверь во двор.
Дальше его не пустила собака, сидящая неподалеку.
Увидев чужака, она занялась лаем.
Костя прижался к стене и затаил дыхание, но опасения его были напрасны: вышедший на лай Кочет только прицыкнул на пса. Сам он едва держался на ногах, а повернувшись, чтобы вернуться в дом, не удержался и скатился по крыльцу.
Нещадно матерясь, он ползком, на коленях, взобрался обратно и таким же способом скрылся за дверью.
Костя облегченно вздохнул, поняв, что здесь ему никто не помешает и, включив небольшой фонарик, стал осматривать сарай.
Находки обрадовали парня и утвердили его в правильности выводов Дубовика.
Вернулся он тем же путём.
Кобяков сразу понял по лицу Кости, что поиски его увенчались успехом.
Разговаривать во дворе они не стали и тут же отправились к Дубовику, который в это время разговаривал с Моршанским, пытаясь убедить того в ошибочном выводе относительно Суркова.